— Каково быть почти у цли… и но имть средствъ!.. Не ужасно ли это?.. Когда мн исполнился двадцать одинъ годъ, я получилъ въ свое распоряженіе тысячу фунтовъ и надялся, что этого мн вполн хватитъ, чтобы пополнить еще свои свднія и продолжать опыты. Годъ съ небольшимъ занимался явь разныхъ лабораторіяхъ, преимущественно въ Берлин, a потомъ сталъ уже работать самостоятельно. Главное затрудненіе было въ томъ, чтобы держать дло въ тайн. Если бы я выдалъ то, что задумалъ, другіе, видя мою твердую увренность въ благопріятномъ результат, пошли бы по моимъ слдамъ и, кто знаетъ, могли бы добиться цли скоре меня самого. Я не считаю себя такимъ геніемъ, чтобы не опасаться подобной конкуренціи. Поэтому, я не могъ брать себ и помощниковъ, вынужденъ былъ работать одинъ. Сначала у меня была своя небольшая лабораторія, но мои средства все убывали, и, наконецъ, я былъ вынужденъ заниматься попросту въ дрянной каморк, въ Кентингтоунскомъ квартал, причемъ, въ послднее время, вся моя обстановка состояла изъ соломеннаго тюфяка, на которомъ я отдыхалъ среди моихъ аппаратовъ. Деньги такъ и утекали, хотя я отказывалъ себ, ршительно во всемъ, кром требовавшагося для моихъ опытовъ. Я старался поддержать свои средства уроками, но я плохой учитель, не имю университетскаго диплома, вообще знаю основательно одну химію, и мн пришлось бы тратить время и трудъ за ничтожное вознагражденіе, тогда какъ я уже подходилъ все ближе и ближе къ цли моихъ усилій. Три года тому назадъ я разршилъ проблему состава жидкообразнаго газа и почти дошелъ до опредленія степени давленія, заключивъ добытую мною жидкость, вмст съ извстнымъ углероднымъ соединеніемъ, въ ружейный стволъ, запаянный съ одного конца; дополнивъ все водою, я замкнулъ герметически и этотъ конецъ, и сталъ нагрвать…
— Рискованно, однако, — замтилъ я.
— Да. Штуку разорвало, повыбило вс стекла въ окн, попортя и часть моихъ аппаратовъ. Но я все-таки получилъ что-то въ род алмазнаго порошка. Стараясь разршить вопросъ о достиженія самаго высшаго давленія на ту смсь, изъ которой должны были кристаллизироваться алмазы, я напалъ ни изслдованія Добрэ въ его «Laboratoire das poudres et salp^etres». Онъ длалъ опыты надъ динамитомъ, включеннымъ въ герметически завинченный цилиндръ, достаточно крпкій; для того, чтобы противостоять взрыву, а между тмъ, съ помощью этого самаго количества динамита можно было бы раздробить на куски скалы не дрябле тхъ южно-африканскихъ, въ которыхъ находятъ алмазы. Мн пришлось истратить послднія мои деньги, но я пріобрлъ стальной цилиндръ, заказавъ его по образцу того, который былъ у Добрэ, наполнилъ его всмъ, чмъ слдовало, развелъ огонь въ своимъ горн, положилъ туда эту штуку… и ушелъ прогуляться.
Я не могъ не разсмяться, услыша эту послднюю, хладнокровную фразу.
— Вы не боялись, что взорветъ весь домъ? — спросилъ я. — Жилъ тутъ кто нибудь еще, кром васъ?
— Внизу помщался лавочникъ съ семьею, — отвтилъ онъ, — а рядомъ со мною какой-то проходимецъ, промышлявшій писаніемъ просительныхъ писемъ… Вверху жили еще дв цвточницы… Можетъ бытъ, и поступилъ немножко необдуманно… Но, вроятно, не вс-же они были дома въ это время… Притомъ, въ интересахъ науки… Но и не случилось ничего. Когда я воротился, все было попрежнему и мой цилиндръ лежалъ цлехонекъ на раскаленныхъ угляхъ. Взрывчатое вещество на смогло произвести своего дйствія. Теперь мн оставалось ршить еще одну задачу. Вы знаете, что время могучій факторъ въ дл кристаллизація. Если поторопишься, кристаллы выйдутъ мелки; лишь продолжительное ненарушеніе процесса доводитъ ихъ до боле крупныхъ размровъ. Я ршилъ подвергнуть аппаратъ двухлтнему охлажденію давая температур понижаться какъ можно медленне. Между тмъ, деньги у меня вышли, такъ что при необходимости Поддерживать огонь въ моей комнат и платить за нее, у меня не оставалось ни одного пенни на ду.
«Мн даже и не перечесть всего, что я длалъ, пока зрли у меня алмазы. Я былъ газетнымъ разносчикомъ, стерегъ экипажныхъ лошадей, отворялъ дверцы у кэбовъ, писалъ адресы на письмахъ, возилъ телжку зеленщика и выкрикивалъ его товаръ по одной сторон улицы, пока онъ кричалъ на другой. Но пришла такая недля, въ которую я остался буквально безъ работы, и тогда я просилъ милостыню. О, что это была за недля. Разъ, вижу, что мой огонь тухнетъ, самъ я не лъ уже цлые сутки… Но какой-то франтъ, со своею красоткою подъ руку, кинулъ мн цлыхъ шесть пенсовъ. чтобы поважничать. Благодареніе небу за людское тщеславіе!.. Я пошелъ домой, изъ закусочныхъ пахло такъ вкусно, но я удержался и купилъ только угля, такъ что мой горнъ опять запылалъ. Потомъ… ну, что разсказывать… голодъ сводитъ съ ума человка.