Читаем Искусство драматургии полностью

Герои, которые не могут принять решение, создают в пьесе статичный конфликт — или, скорее, становятся проклятием драматурга. Человек, который ни к чему не стремится или не знает, чего хочет, не способен вести конфликт по нарастающей.

«Статичный» значит «неподвижный, не прилагающий никаких усилий». Поскольку мы собираемся детально проанализировать вопрос о том, из-за чего драматическое действие становится статичным, нужно сразу отметить, что даже самый статичный конфликт так или иначе движется. Ничто в природе не бывает абсолютно статичным. Неодушевленный предмет полон движения, незаметного невооруженным глазом; безжизненная сцена в пьесе также содержит движение, но настолько медленное, что создается впечатление, будто его нет вовсе.

Ни один, даже самый изобретательный, диалог не способен сдвинуть пьесу с мертвой точки, если он не углубляет конфликт. Только конфликт может создать еще больший конфликт, а предпосылки изначального конфликта обусловлены сознательной волей человека, стремящегося добиться цели, которую перед ним поставил замысел пьесы.

В пьесе может быть заложен лишь один основополагающий замысел, но каждый герой ставит перед собой личные цели, которые вступают в противоречие с задачами других персонажей. Явные и скрытые течения будут пересекаться снова и снова, но все они должны продолжать «линию жизни», главный замысел пьесы.

Если, например, женщина, страдая о того, что у нее нет детей, плачет и мечется по комнате, но ничего не делает, чтобы изменить положение вещей, это статичная героиня. Драматург может вложить в ее уста самые проникновенные слова, но она так и останется бездеятельной и статичной. Тоски недостаточно, чтобы создать конфликт; нам нужна воля, способная сознательно подтолкнуть героя к решению проблемы.

Вот хороший пример статичного конфликта.

ОН. Ты меня любишь?

ОНА. Ах, я не знаю.

ОН. Не могла бы ты определиться?

ОНА. Да, конечно.

ОН. Когда?

ОНА. Ах… скоро.

ОН. Насколько скоро?

ОНА. Ах, я не знаю.

ОН. Может быть, я помогу?

ОНА. Это ведь будет нечестно.

ОН. В любви все средства хороши, особенно если мне удастся убедить тебя, что я именно тот, кто тебе нужен.

ОНА. Как ты это сделаешь?

ОН. Первым делом я тебя поцелую…

ОНА. Ах, но я не позволю тебе этого, пока мы не помолвлены.

ОН. Если ты не разрешаешь поцеловать тебя, как ты вообще собираешься понять, любишь ли ты меня или нет?

ОНА. Если мне нравится твое общество…

ОН. А тебе нравится мое общество?

ОНА. Ах, я не знаю… Пока.

ОН. Это кладет конец спору.

ОНА. Каким образом?

ОН. Ты же сказала…

ОНА. Но ведь со временем я, возможно, научусь получать удовольствие от твоего общества.

ОН. А долго придется ждать?

ОНА. Откуда же мне знать?


Этот разговор можно продолжать до бесконечности, но с героями так и не произойдет существенной перемены. Да, это конфликт, все верно, но он статичен. Персонажи не сдвигаются с мертвой точки. Возможно, причина этого кроется в плохой аранжировке. Даже мужчине, добивающемуся женщины, не хватает напора, решительности и уверенности в том, что перед ним единственная женщина, которую он хотел бы видеть своей женой. Они могут продолжать в том же духе месяцами. Наверное, они разойдутся или же мужчина в конце концов получит от нее какой-то ответ — бог знает, когда это произойдет. В нынешнем своем состоянии они — неудачная пара для драматического произведения.

Без атаки и контратаки конфликт не может развиваться по нарастающей.

Героиня начинает движение от полюса под названием «неуверенность» и в конце все еще не в состоянии сделать выбор. Он начинает с полюса надежды и в конце остается в том же самом умонастроении.

Посмотрим, какие промежуточные шаги совершает героиня, которая перемещается от полюса «добродетель» к «падению»:

1) добродетельная (невинная, чистая);

Перейти на страницу:

Похожие книги

Учение о подобии
Учение о подобии

«Учение о подобии: медиаэстетические произведения» — сборник главных работ Вальтера Беньямина. Эссе «О понятии истории» с прилегающим к нему «Теолого-политическим фрагментом» утверждает неспособность понять историю и политику без теологии, и то, что теология как управляла так и управляет (сокровенно) историческим процессом, говорит о слабой мессианской силе (идея, которая изменила понимание истории, эсхатологии и пр.наверноеуже навсегда), о том, что Царство Божие не Цель, а Конец истории (важнейшая мысль для понимания Спасения и той же эсхатологии и её отношении к телеологии, к прогрессу и т. д.).В эссе «К критике насилия» помимо собственно философии насилия дается разграничение кровавого мифического насилия и бескровного божественного насилия.В заметках «Капитализм как религия» Беньямин утверждает, что протестантизм не порождает капитализм, а напротив — капитализм замещает, ликвидирует христианство.В эссе «О программе грядущей философии» утверждается что всякая грядущая философия должна быть кантианской, при том, однако, что кантианское понятие опыта должно быть расширенно: с толькофизикалисткогодо эстетического, экзистенциального, мистического, религиозного.

Вальтер Беньямин

Искусствоведение
Лекции об искусстве
Лекции об искусстве

Джон Рёскин (1819–1900) — английский писатель, художник, поэт, литературный критик, но более всего он известен как теоретик искусства, оказавший огромное влияние на развитие искусствознания и эстетики второй половины XIX — начала XX века. Рёскин многое сделал для укрепления позиций прерафаэлитов, например, в статье «Прерафаэлитизм», а также сильно повлиял на антибуржуазный пафос движения. Кроме того, он «открыл» для современников Уильяма Тернера, живописца и графика, мастера пейзажной живописи.«Лекции об искусстве» — фундаментальный труд Рескина, который он сам считал самым значительным своим произведением, в котором он изложил новую методологию анализа искусства. Искусство, по мнению Рескина неразрывно связано с моралью, религией, природой и человеческой жизнью в целом.

Джон Рескин

Искусствоведение