Искусство драматургии

КВИЛЛЕРИ. Я говорю, будьте вы прокляты, убийцы!

МАЙОР И СОЛДАТЫ (вскакивают). Убийцы!

ГАРРИ. Да послушай, друг…

ШИРЛИ. Гарри! Не лезь в эту заваруху!

КВИЛЛЕРИ. Видите, мы стоим вместе! Франция, Англия, Америка! Союзники!

ГАРРИ. Заткнись, Франция! Все о’кей, капитан. Мы все уладим.

КВИЛЛЕРИ. Они не посмеют драться с силами Англии и Франции! Свободные демократии против фашистской тирании!

ГАРРИ. Ради бога, остановись на чем-нибудь!

КВИЛЛЕРИ. Англия и Франция сражаются за надежды человечества!

ГАРРИ. Минуту назад Англия была мясником во фраке. Теперь мы союзники!

КВИЛЛЕРИ. Мы вместе. Мы вместе, навсегда! (Поворачивается к офицерам.)

Автор заставляет эту жалкую фигуру повернуться к итальянским офицерам. Он боится, что их не оскорбили его выкрики, и тогда вся великая драматическая сцена сдуется. Поэтому бедный дурачок поворачивается к офицерам.

КВИЛЛЕРИ. Я говорю, будьте вы прокляты. Пусть будут прокляты злодеи, которые посылают вас на это смертоубийственное дело.

КАПИТАН. Если не закроешь рот, француз, нам придется тебя арестовать.

Первый шаг к конфликту. Разумеется, не слишком честно вступать в спор со слабоумным, но это лучше, чем ничего.

ГАРРИ. Все в порядке, капитан. Мистер Квиллери за мир. Он собирается вернуться во Францию, чтобы остановить войну.

КВИЛЛЕРИ (обращаясь к Гарри). Ты не имеешь права говорить за меня. Я прекрасно могу сказать, что чувствую, и вот что я говорю: «Долой фашизм! Abaso Fascismo!»

После этого, разумеется, они его пристреливают. Остальные входят, танцуя и делая вид, что не особенно впечатлены, но нас им не провести.

В какой-то момент Ирен обращается с блестящей речью к Ашилю, но до этого момента — и после него — ничего.

Другой, менее очевидный, пример статичного конфликта можно найти в «Планах на жизнь» Ноэла Кауарда.

Героиня пьесы, Гилда, мечется между двумя любовниками, пока не выходит замуж за их общего знакомого. Все трое мужчин друзья. Любовники возвращаются, чтобы заявить свои права на Гилду. Ее муж, естественно, в ярости. И вот, в конце третьего акта, все четверо встречаются.

ГИЛДА (вкрадчиво). Ну послушайте!

ЛЕО. Вот именно!

ГИЛДА. Дальше-то что?

ОТТО. Опять это светское самообладание. Боже мой! Боже мой, боже мой!

ГИЛДА. Вы оба выглядите как шуты в этих пижамах.

ЭРНЕСТ [муж]. Не припоминаю, чтобы меня что-нибудь так ужасно бесило за всю мою жизнь.

ЛЕО. Да, тебя это должно раздражать, Эрнест. Я понимаю. Мне очень жаль.

ОТТО. Да, нам обоим жаль.

ЭРНЕСТ. Я нахожу вашу самонадеянность непереносимой. Не знаю, что сказать. Я очень, очень зол. Гилда, ради всего святого, вели им уйти!

ГИЛДА. Они не уйдут. Разве что я стану сама не своя от ярости.

ЛЕО. Совершенно верно.

ОТТО. Без тебя нет, не уйдем.

ГИЛДА (улыбаясь). Вы оба такие милые.

Гилда как персонаж не развивается, поэтому конфликт статичен. Если по какой-либо причине герой перестает выглядеть реалистично, то теряет способность создать нарастающий конфликт.

ГИЛДА (вкрадчиво). Ну послушайте!

«Послушайте» означает «и что дальше?», не более того. В этом призыве нет ничего провоцирующего, нет атаки, ведущей к контратаке. Даже для пустышки Гилда слишком бездеятельна и получает резонный ответ: «Вот именно!»