Искусство драматургии

Какой сюрприз! Никто, кроме зрителей, не подозревал, что Саймон тоже мог кого-то пригласить. Вот он, результат, достигнутый этой сценой, — очевидно, потеряны даром несколько страниц, поскольку отсутствует крупное движение, которое придало бы смысл более мелким шагам. Немного здесь и переходов в силу того, что персонажи поверхностны и «двухмерны».

Вы хотите завести двигатель автомобиля — это ваш замысел. Сначала вы включаете зажигание. Подается капля бензина. Если по какой-либо причине в двигателе не начинается возгорание (конфликт), автомобиль не сдвинется с места (как и ваша пьеса). Если же топливо свободно поступает в двигатель и каждая последующая его капля способствует сгоранию предыдущей (один конфликт порождает другой), то мотор ровно урчит. Автомобиль (и ваша пьеса) движется.

Множество мелких возгораний в двигателе вызывают движение автомобиля. Нужно не одно или два, а множество таких возгораний, чтобы колеса закрутились быстро.

В пьесе каждый конфликт вызывает следующий. Каждый сильнее предыдущего. Пьеса движется, ведомая конфликтом, который создают герои в своем желании достичь цели — доказать замысел.

Вернемся к нашим старым друзьям Норе и Хельмеру. Посмотрим, как движется и меняется конфликт между ними.

ХЕЛЬМЕР. Не ломай комедию. (Запирает дверь в переднюю на ключ.) Ни с места, пока не дашь мне отчета. Ты понимаешь, что сделала? Отвечай! Ты понимаешь?

(Реплика предполагает ускоряющийся темп. Заперев дверь, он добавляет веса своим словам. Все его высказывание — это атака.)

НОРА (глядит на него в упор и говорит с застывшим лицом). Да, теперь начинаю понимать — вполне.

(Ответ Норы — не контратака. В сущности, чередование атаки и контратаки — самый прямой, кратчайший путь к созданию конфликта. Но нельзя применять только этот метод на протяжении всей пьесы, иначе это однообразие надоест зрителю, а пьеса закончится слишком быстро.

Ответ Норы негативен, но мы должны понять почему. Она отказывается подчиниться настойчивому требованию мужа и обосновать свой поступок. Она ничего не объясняет, но в ее словах брезжит первый луч пробуждения, первый признак того, что Хельмер получит больше, чем хотел бы. В таком случае можно ли считать реплику Норы нападкой? Безусловно. Ее холодность, тон предупреждают, что впереди опасность, но Хельмер в порыве гнева не видит этого. Шаг за шагом он приводит себя в состояние неконтролируемой ярости.)

ХЕЛЬМЕР (шагая по комнате). О, какое ужасное пробуждение! Все эти восемь лет… она, моя радость, моя гордость… была лицемеркой, лгуньей… хуже, хуже… преступницей! О, какая бездонная пропасть грязи, безобразия! Тьфу! Тьфу!

Нора молчит и по-прежнему не отрываясь глядит на него.

(Сейчас атака Хельмера настолько агрессивна, что любая попытка Норы его прервать уничтожила бы эффект, которого достиг Ибсен. Ее молчание достаточно красноречиво и говорит за нее лучше, чем любая реплика, даже если бы ее сочинил Шекспир.

Мы видим, что конфликт принимает характер прямого обмена ударами: атака, контратака. Молчание Норы — это тонкая контратака, поскольку представляет собой молчаливое противостояние перед тем, как начать действовать.)

ХЕЛЬМЕР (останавливается перед ней). Мне бы следовало предчувствовать возможность подобного. Следовало предвидеть. Все легкомысленные принципы твоего отца… Молчи. Ты унаследовала все легкомысленные принципы своего отца. Ни религии, ни морали, ни чувства долга… О, как я наказан за то, что взглянул когда-то на его дело сквозь пальцы. Ради тебя. И вот как ты меня отблагодарила.

(Хельмер атакует напролом, чересчур напористо. Интересен ответ Норы.)

НОРА. Да, вот так.