Искусство эпохи Возрождения. Италия. XIV-XV века

Может быть, Сикст IV не стал включать Мелоццо в бригаду, расписывавшую капеллу, потому, что на фреске в папской библиотеке, изображая ее основание Сикстом IV, художник представил папу вместе с графом Джироламо и другими непотами как раз накануне их решительных действий по организации заговора Пацци во Флоренции. Папа понимал, что приехавшему из Флоренции Боттичелли, который как раз в то же время по заказу Лоренцо Великолепного изобразил рядом с дворцом Синьории повешенных заговорщиков, будет трудно сработаться с Мелоццо.

Богатейшая по собранию греческих и латинских рукописей библиотека была основана буллой Сикста IV от 15 июня 1475 года. Хранителем папа назначил гуманиста Бартоломео Сакки по прозвищу Платина. В настоящее время помещение, где находилась посвятительная фреска Мелоццо, не существует. Судя по описанию, сделанному в XVIII веке, она была написана на торцовой стене длинного зала (23×9,5 метра) на высоте около полутора метров от пола. Продольные стены зала были расчленены пилястрами, на них опирались арки, обрамлявшие слева окна, а справа иллюзионистически написанный ландшафт. Грандиозная архитектурная перспектива, созданная Мелоццо, продолжала архитектуру зала. Серебристый свет, льющийся на фреске слева, совпадал со светом из окон, отражавшимся в воздушной голубизне пейзажей на противоположной стене зала[773].

Неизвестно, сопровождалось ли назначение Платины какой-либо церемонией. Но если церемония имела-таки место, то вряд ли она выглядела так, как представлена на фреске. Здесь нет действия, и это нельзя ставить художнику в вину. Его задачей было не изображение события, свидетелем которого он не был, а прославление папского гуманизма. Смысл происходящего был бы непонятен без сопроводительной латинской надписи, на которую указывает Платина, но всякому, кто видит эту фреску, и без надписи ясно, что эти люди собрались перед троном первосвященника по какой-то важной причине. Мелоццо придал этой «истории» сходство с «Посвящением св. Лаврентия в диаконы», написанным Фра Анджелико в капелле Николая V — папы-гуманиста, положившего начало собранию рукописей библиотеки Сикста IV. Это сходство указывает на преемственность гуманистической деятельности пап, на торжественность события, происходящего в величественном храме знания, предвосхищающем архитектуру «Афинской школы» Рафаэля, и на значительность события для Платины, получающего под свое попечительство такое сокровище.

В молодости Мелоццо работал в Урбино у графа Федерико II да Монтефельтро, где общался с опытнейшими мастерами — Пьеро делла Франческа и нидерландцем Юстусом ван Гентом, украшавшим кабинеты дворцов в Урбино и Губбио воображаемыми портретами знаменитостей всех времен и аллегориями свободных искусств и писавшим самого графа[774].

Живопись Пьеро притягивала Мелоццо светлым колоритом, воздушностью, простыми очертаниями фигур, высокоторжественной немотой персонажей и умением включить их в такое пространство, которое возвышает, героизирует их. Чтобы оценить мастерство Мелоццо в передаче света и воздуха, вообразим линейную прорись его фрески. Все фигуры и перспективные линии сохранятся, но рисунок окажется таким же орнаментально-плоским, как «Тайная вечеря» Андреа дель Кастаньо. У Мелоццо, как и у Пьеро, иллюзия пространственной глубины достигнута не только умением вычертить перспективу, но и цветом, чистыми, легкими, светящимися жемчужным блеском тонами — сиреневым, вишневым, зеленым, — распределенными большими массами в розовато-сером с золотом интерьере. Замечательная его находка — пара окон, в которых виднеется бездонное голубое небо. Мысленно закроем их — воздух сразу покажется тусклым, тяжелым.

Мелоццо да Форли. Основание Ватиканской библиотеки Сикстом IV. Фреска, первоначально находившаяся в Ватиканской библиотеке. 1475–1477

Верхнюю половину фрески Мелоццо, как и Пьеро в «Алтаре Монтефельтро», занял великолепной классической архитектурной декорацией. Но фигуры выглядели здесь значительнее, чем в картине Пьеро, благодаря тому что они были включены в перспективу библиотечного зала, как актеры, расположившиеся у края сцены под порталом, образованным пилонами с орнаментом из дубовых ветвей. Словно бы поднялся занавес, открыв данную папой аудиенцию[775].

А вот к человеческой индивидуальности Мелоццо относился не так, как Пьеро, изображавший людей в типичных амплуа: воин, святой, простолюдин, мать, царица, придворная дама. Мелоццо было по душе внимание нидерландца Юстуса к неповторимым чертам каждой человеческой особи. Но, не желая рисковать местом придворного живописца, он выявлял в каждом лице то, что составляет достоинство этого человека.