Искусство эпохи Возрождения. Италия. XIV-XV века

В 1471 году папой стал Сикст IV, человек низкого происхождения, бешеного темперамента, мужественный, ученый, жадный, тщеславный, деспотичный, жестокий и развратный[305]. «Этот папа, — писал Макиавелли, — был первым, показавшим… каким образом многое, считавшееся до того времени неблаговидным, может благодаря папской власти обрести вид законности»[306]. Из городка в Лигурии, где он родился, Сикст IV извлекал любимцев и племянников, осыпал их милостями и богатствами, а они обеспечивали ему контроль над Папской областью. Гноя закупленное задешево зерно, он держал римлян в голоде и спекулировал на хлебе. Продавал кому угодно церковные должности, звания, награды, почести. Под угрозой закрытия церквей и отлучения церковнослужителей требовал от каждого из них уплаты выкупа в жесткие сроки. Уволив в конце учебного года профессоров Римского университета, он присвоил причитавшиеся им деньги и ответил осмелившемуся протестовать ректору: «Эти деньги мы только обещали уплатить, но не имели никакого намерения выплачивать их»[307]. Сикст IV мечтал уничтожить Медичи и подарить Флоренцию Джироламо Риарио. Заговор, организованный им при поддержке Ферранте Неаполитанского, провалился. Тогда он устремил все силы на Феррару. Проиграв и эту ставку, где его противниками были венецианцы, Сикст IV умер с досады, один, молча, отвернувшись к стене и не принимая пищи[308]. Его стяжательство проявилось и в пополнении библиотеки Николая V, и в собирании антиков. Он не только построил и украсил Сикстинскую капеллу, но и основал ее хор, положивший начало музыкальной славе Рима. При нем Рим стал соперником Флоренции в привлекательности для гуманистов[309]. По совету Ферранте Сикст IV приказал снести в Риме все башенные выступы, портики, балконы и расширить улицы, чтобы было удобнее вести уличные бои, в случае если народ восстанет. Народ ограничивался паскинами: «Прелюбодеи, сводники, блудницы и доносчики, стекайтесь в Рим скорей, здесь вы будете богаты»; «Губитель города, небес позор, насильник мальчиков, прелюбодей и вор»[310].

В 1484 году конклав избрал папой Иннокентия VIII. Благожелательный и миролюбивый папа пекся только о богатстве своей семьи. Он придумал новый способ обогащения: убийцы и грабители сговаривались с папскими чиновниками, сколько и за какое предстоящее преступление они заплатят, и, совершив преступление, платили деньги, не подвергаясь судебному преследованию. Рим наполнился разгуливавшими на свободе убийцами[311]. А вот генерала ордена августинцев папа заключил в тюрьму за то, что тот сказал о нем: «В потемках избран, в потемках жил, в потемках и умрет». Раздув свой секретариат, Иннокентий VIII выручил от продажи новых мест ровно столько средств, сколько ушло у него на постройку Бельведера. Преподавателям университета он велел платить налоги с содержания, которого они не получали; они повиновались, но так и оставались без жалованья. Зато на площади Св. Петра появился исключительной красоты фонтан. Еще один источник обогащения был открыт буллой против крещеных испанских и португальских евреев, которые бежали от преследований в Италию[312].

После смерти этого папы в 1492 году появилась паскина: «Не ищите больше сладострастия, обжорства, скупости и низости — все эти грехи заперты в гробу Иннокентия VIII»[313]. Но грехи не покидали папский престол. Блестящий администратор, вице-канцлер курии испанец Родриго де Борджа купил выбор в папы и стал Александром VI. Во властолюбии, стяжательстве, распутстве он проявил сильный и необузданный характер. Несмотря на обязательность безбрачия, открыто признал своих детей, покровительствовал им и прижил еще нескольких, уже будучи папой. Разделавшись в Риме с партиями Орсини и Колонна, он принялся за методичное устранение непокорных вассалов Церкви в Папской области. В средствах он был неразборчив. Едва ли был назначен хоть один кардинал, не заплативший ему за это крупной суммы. Три кардинала были им отравлены. Никто не злоупотреблял индульгенциями так, как он. На деньги от их продажи он нанимал войска для своего сына Чезаре. Политика Борджа была нацелена на создание могущественного светского государства в Средней Италии. Все их противники бежали или погибли. Чезаре Борджа, величайший душегуб и предатель, считавший притворство, обман, измену своим правом, долгом и доблестью, однако же, обращал на себя надежды лучших людей Италии. Видя в нем будущего объединителя Италии, они восхищались им, желали ему успеха, содействовали ему[314]. Неизвестно, как сложилась бы история в XVI веке, если бы в один прекрасный день 1503 года отец и сын не отравились одновременно, выпив по ошибке вина, приготовленного ими для одного богатого кардинала. Александр VI умер, Чезаре выжил, бежал из Рима и, возглавив отряд наемников[315], погиб в мелкой стычке в Испании.