Искусство: язык Бога. От античности до авангарда

Красиво, правда? Но я не согласна с тем, что этот орган только предстоит еще родить человечеству. Я убеждена, что первое, что Господь вложил в нас, – именно этот орган, именно это шестое чувство, которым мы улавливаем «образ мира, в слове явленный»[4], как сказал Пастернак. Но, к сожалению, под так называемым культурным слоем, мусором и всем прочим это забылось. Давайте вместе разгребать культурный слой и извлекать это изначальное шестое чувство, прежде всего – в самих себе.

Глава 1 Что знали язычники о красоте Бога?

Праискусство

Наши древние предки знали, что такое красота. Вы наверняка видели фотографии наскальных рисунков в пещерах в разных концах земли. Чаще всего ученые трактуют их как магические заклинания об успешной охоте. Чтобы охота была удачной, рисуем мамонта, и, значит, мы уже его как бы добыли. Но есть такие фрески, которые помещены в темных углах пещеры да еще замурованы так, что никогда никто их увидеть не мог, кроме того, кто их изобразил. А нарисованы они изумительно, несмотря на то что художник, как говорится, «академиев не кончал», он просто был гений… У него явно была совсем другая цель! Какая?

Художник через эти рисунки разговаривал с Богом. Он так молился. Вот простенький орнамент на горлышке глиняных сосудов, которые находят археологи, – это же не только и не столько украшение. Возможно, это что-то похожее на Иисусову молитву, когда постоянно повторяется одна и та же фраза…

Многие произведения искусства говорят нам о том, что древним язычникам было открыто – мир сотворен по законам гармонии, красоты и порядка.

При этом первые христиане клеймили язычников, и в частности античных художников, за то, что те творили идолов. Бывало, отбивали статуям руки и ноги. Правда, быстро опомнились и начали изо всех сил восстанавливать античное наследие. Но не тут-то было: восстановить утраченную гармонию гораздо труднее, чем ее разрушить.

В наше время мир раздробился на множество самых разных наук, искусств, культур. Процветает цивилизация, но кажется, что целостное знание красоты мира нами утрачено.

Древние египтяне и греки были язычниками, египетский пантеон или греческий Олимп были населены огромным количеством богов, самых разных, и эти боги ничем не отличались от людей, кроме бессмертия. Но – многие факты свидетельствуют о том, что и египтяне, и античные греки верили, что над этим сонмом богов был Единый Бог (рок, судьба), и память о нем жила в культуре.

Египет: искусство, обращенное к вечности

Древний Египет[5] [6] – очень величественная, глубокая цивилизация. Египтяне многое знали о сущности мироздания, может быть, больше, чем современный человек. Жили они в благоприятных условиях: в теплом климате, по берегам Нила, который разливался два раза в году, что делало почву очень плодородной. Искусство у них тоже расцветало – думаю, не последнюю роль в этом играло благосостояние. Однако у этого искусства есть два главных момента: его стили не менялись тысячелетиями (нам сейчас даже трудно себе это представить!), и оно целиком было обращено к смерти (в этом есть логика – что в человеческой жизни более неизменно и постоянно, чем смерть?).

Египтяне, в отличие от многих других народов, придавали огромное значение посмертному существованию. Вся их земная жизнь была подготовкой к жизни вечной. Древнеегипетские тексты свидетельствуют, что египтяне верили в телесное воскресение умерших. Как говорил известный историк и религиовед профессор Андрей Зубов, «если обширнейшую и сложнейшую веру египтян свести к одному зерну, оно будет в идее дарования вечной жизни»6. Но переход в вечность – процесс очень сложный. Человека на этом пути ждут испытания: по верованию египтян, разные боги должны были принимать у человека экзамен – достоин ли он вечной жизни? Каждый должен был явиться на суд со свитком так называемой антиисповеди. «Анти» – не потому что она «против исповеди», а потому что она, в отличие от нашей исповеди (мы говорим: «то-то сделал, то-то сделал, так-то согрешил»), состояла в другом: люди говорили «не сделал», то есть не убивал, не воровал, не обижал. Однако сама тональность исповеди была похожа на нашу – это состояние нравственного ответа, нравственной самооценки. Это поразительно! Еще Моисей десять заповедей не провозгласил, еще Христос не пришел! Откуда у египтян было это знание? Из этого следует, что нравственный закон написан в душе, и человек сотворен с этим законом. Кант, конечно, был прав, когда сказал про звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас[7]. Он действительно внутри, с этим мы живем, с этим мы на свет Божий появляемся.

Египтяне верили, что душа должна была быть взвешена. Умершего встречало некое божество с головой шакала – Анубис, с весами в руках. На одну чашу весов клалась душа умершего, на другую – павлинье перо. И душа, отягощенная грехами, не должна была оказаться тяжелее этого пера.