Искусство игры в дочки-матери

– Не сомневаюсь, – согласился он. – В нашем возрасте, когда вдруг остаешься один… Ну что греха таить, бывает одиноко, – добавил он.

Амелия почувствовала новый укол вины. Селезень выбрался из пруда и требовательно направлялся к ней, а самка следовала за ним по пятам.

– Мне было трудно сюда вернуться, – призналась она. – Дом, когда в нем нет папы… Куда ни глянь, я вижу места, где он должен быть, а его нет. Это как… – Она замолчала, не в силах озвучить свою мысль.

– Я знаю, – сказал Патрик. Она почувствовала, как его узловатая, на удивление теплая рука на секунду накрыла ее ладонь. – И она тоже знает.

Амелия кивнула, но она сомневалась, что ее мама знала. Откуда ей было знать? Они никогда ни о чем не разговаривали. Уже много, много лет. С тех пор, как ей исполнилось двенадцать.

Но это была вина ее матери, твердила она себе, а не ее. Она была ребенком, ее мать – взрослой. Слава богу, что у нее был папа. С ним она могла говорить о чем угодно.

– Я думаю, тебе придется побыстрее доесть этот маффин, – сказал Патрик, указывая на настойчивых уток, – если хочешь сохранить свои пальчики.

Амелия напоследок еще раз откусила от маффина и бросила остатки самке, которая проглотила все одним глотком и благодарно крякнула. Селезень возмущенно уставился прямо на Амелию.

– Твой папа был бы рад твоему возвращению, – сказал Патрик. – Рад за твою маму. – Он усмехнулся. – И за уток.

Амелия улыбнулась ему в ответ.

– Вы живете там же, где и раньше? – спросила она. Он кивнул. – Я как-нибудь приведу Шарлотту к вам в гости, если хотите?

– Буду счастлив, – ответил он. – Маму тоже с собой бери. Сто лет ее не видел.

Амелия кивнула, не сводя взгляда с уток, которые наконец поняли, что еда у нее закончилась. Они вразвалочку вернулись к озеру и привычно скользнули в воду.

Грейс сидела в ресторане, делая вид, что меню ее не смущает. Много воды утекло со времени ее последнего похода в ресторан. Миниатюрный овощной магазин, над которым она сейчас работала, был завернут в пузырчатый полиэтилен и надежно спрятан в сумке, которую она положила себе на колени. Она особенно гордилась выставленными у входа в магазин ящиками малюсеньких яблочек, сделанных из полимерной глины и покрытых блестящим лаком.

Шарлотта и Амелия перед ее уходом в один голос уверяли, что прекрасно справятся в ее отсутствие. И поскольку она сама настойчиво убеждала их в том, что ведет активную социальную жизнь, она не могла признаться, что немного побаивается ресторанов и предпочла бы остаться с ними и готовить ужин для Шарлотты.

Но вот она была здесь. Впервые за много лет она сидела за столиком ресторана, рядом с ней сидел Самир, а Тоби и Ава – напротив. Ава уже помахала Луиджи рукой, заказав на всех бутылку вина.

– Как здорово, когда нас четверо, – сказала она им. – Можно взять сразу бутылку!

– Я не пью, – заметил Самир. – И ты это знаешь.

– Ну, тогда трое, – ничуть не смутившись, сказала Ава. – Можешь забрать себе хлебные палочки.

– Я, пожалуй, тоже не буду пить, – сказала Грейс.

– Еще как будешь, – возразила Ава. – У нас сегодня особый повод.

– Правда?

– Ты с нами! – воскликнула Ава, одарив Луиджи улыбкой, пока тот размашистыми движениями откупоривал бутылку. Он улыбнулся ей в ответ. Он был, оказывается, всего на несколько лет моложе их, с приятными чертами лица и мягким на вид округлым животом. – И мы не покупаем полотенца, и не раскрашиваем крошечные домики. А значит, сегодня настоящий праздник.

– Приятно видеть тебя вне стен клуба, Грейс, – сказал Тоби. – Как продвигается постройка подъемника?

– Не было времени поработать над макетом, – ответила Грейс с пьянящей смесью стыда и гордости. – Моя дочь и внучка гостят у меня.

– И ты до сих пор нас не познакомила, – вмешалась Ава. – Классная тетя, помнишь?

– Они пока осваиваются, – ответила Грейс и попробовала вино, которое Ава налила в ее бокал. Раньше она любила выпить, но почти не притрагивалась к спиртному с тех пор, как заболел Джонатан. Это оказалось вкуснее, чем в ее воспоминаниях. Она пригубила еще немного, понимая, что ее мучает жажда. Несмотря на то, что белое вино принесли охлажденным, она почувствовала, как тепло растекается по ее горлу, и ощутила, как зарделись щеки.

– Быть дедом или бабушкой лучше, чем родителем, – заявил Самир. – Сплошная любовь и никакой ответственности.

– Не знаю, – ответила Грейс. – По-моему, это даже хуже.

Она замолчала, когда Луиджи снова подошел с блокнотом в руке. Она снова пригубила вина, размышляя, что бы такого заказать из меню.

– Закажи спагетти алле вонголе, – подсказала Ава. Грейс кивнула, благодарная за то, что не нужно принимать решение. – Луиджи каждый день завозят моллюсков из Неаполя, не так ли, Луиджи?

– Только лучшее только для лучших, – ответил Луиджи и украдкой подмигнул Аве. Та усмехнулась.

– Чем же это может быть хуже? – спросил Тоби.

Грейс пригубила еще немного вина и с удивлением обнаружила, что ее бокал почти опустел. Ава снова его наполнила.