Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

За два года, в течение которых доступ в Летний сад был закрыт, каких только слов в адрес Государственного Русского музея, в ведомство которого входит этот ансамбль, и городских властей сказано не было. Нет, история эта еще старше – проклятия посыпались ровно в тот момент в 2003 году, когда было объявлено, что вместо предполагавшихся в конце 1990‐х работ по оздоровлению растительности и восстановлению пространственной композиции действительно сильно заросшего сорняками и окунувшегося в вечную тень из‐за разросшихся крон не подрезаемых десятилетиями старых деревьев парка планируется сделать Летний сад «не только садом для отдыха, но садом-музеем регулярного стиля».

С регулярностью в дошедшем до нас Летнем саду и правда было уже плоховато, но слова «сад-музей» насторожили не только опытных градозащитников, но и простых обывателей. Тем более что не надо быть лингвистом, чтобы заметить постепенную замену в официальных речах слова «реставрация» словом «реконструкция». Дальше было много официальных речей и бумаг, финансовых скандалов с миллиардными суммами, но еще больше было слухов. Идея восстановить сад «как при Петре», которой кормили публику, звучала приговором – при Петре сад был низеньким, аккуратненьким, с боскетами и лабиринтами, фонтанами, павильонами, цветниками, мостиками, канальчиками, расчерченный по линеечке, почти игрушечный. Не Версаль, конечно, но игрушка подобного рода – недаром, что окончательные штрихи наводил в нем Леблон, ученик самого Ленотра. То, что дошло до нас, сад преимущественно XIX века, с высоченными деревьями, создающими внутри своих аллей уникальное для горизонтального в целом города ощущение вертикального пространства идеальной какой-то выверенности.

Давайте я сразу всех успокою – никакого сада «как при Петре» на месте Летнего сада не сделали. Со стороны, то есть для проходящих по его внешнему периметру, изменений вообще как бы почти и нет – открыточная фельтеновская решетка на месте, высокие деревья все так же расчерчивают сад на три главные аллеи, большой Карпиев пруд остался прежним, и даже пару лебедей обещают туда вернуть. Если идти со стороны Инженерного замка, то вообще в душе воцаряется сплошное ликование – Летний сад похож сам на себя. Когнитивный диссонанс возникает примерно на середине пути к Неве – высаженные роскошными шпалерами кусты раза в два выше привычных хилых кустиков, которые и шпалерами-то назвать было сложно. Да еще привязаны к столь же высоким, вроде бы временным, до укоренения, но пока убедительно капитальным деревянным решетчатым заборам по всей своей длине. Ну это как если бы вы оказались на старой улице дачного поселка, где в одночасье все заборчики обернулись высокой сплошной стеной монументальных современных заборных сооружений с бронированными воротами. Функция та же, воздух иной.

Дальше – больше. В саду выросло аж восемь фонтанов, несколько убийственных в своей новизне павильонов, дедушка Крылов, хоть и остался на месте, высится посреди богатого боскета, в боскеты упрятаны и многие другие новые развлекательные точки притяжения музейного и фонтанного толка, на западной аллее выстроили длиннющую крытую галерею – берсо, вещь красивую, но в наших широтах довольно выспренную. Газоны, о смерти которых столько говорилось перед началом работ, и поныне клочковаты, благо теперь почти не видны за заборами и шпалерами. Статуи все заменены копиями (оригиналы отправились в музей) – материал, из которого они сделаны, белоснежен до одури, никакому мрамору не снилось.

Это если без подробностей. Уверена – такой сад очень понравится туристам и детям. То есть тем, чья историческая и культурная память не имеет никаких отметок на этом месте. В этом саду солнечнее, веселее, много аттракционов, отличные скамейки и целехонькие статуи с не отколотыми еще вандалами носами. Местному же населению и примкнувшим к нему почитателям старого Петербурга могу только посочувствовать. И дело даже не в том, что с исторической точки зрения «реконструкторы» наворотили дичайшую мешанину, соединив то, что вместе здесь никогда не сосуществовало, усреднив все леблоновские, елизаветинские, екатерининские и более поздние «садовые затеи» согласно своим представлениям о прекрасном и богатом. Дело в том, что тот, заросший и неприбранный, Летний сад, единственный из парков Петербурга для многих поколений, был абсолютно приватным пространством. Личное (романтическое, ностальгическое, истеричное, в стихах и прозе, в страстях и в тоске одиночества, любое) здесь всегда было важнее общего (архитектурного, прозрачного, ясного, утонченного, высококультурного). В доказательство этого тезиса совершенно не нужно приводить сотни поэтических строк про Летний сад. Достаточно обернуться и вспомнить. Каждому свое. Такова была магия этого места. Ее больше нет.

20 сентября 2012

Гвардия ленинградской торговли

Дом ленинградской торговли (ДЛТ) открылся после реконструкции