Искусство легких касаний

Правда, сказка была страшноватой. Сырой воздух отдавал распадом; по мокрому камню иногда скользила даже вибрамовская подошва, и возможность свалиться в пропасть, несколько раз проступавшую сквозь мглу возле тропы, была самой настоящей.

Акинфий Иванович шел впереди и задавал своей быстрой ходьбой немного не комфортабельный темп.

— Давайте помедленнее, может? — попросил через пару часов Андрон.

— Хотите в темноте карабкаться?

— Нет.

— Тогда быстрее надо. Я и так медленно иду…

Последний час действительно пришлось идти в полутьме — к тому же опять начало накрапывать, и плотно сбившиеся в цепочку друзья чувствовали себя солдатами, спешащими в самое сердце опасности… А дождь капал все гуще, и было уже понятно, что скоро он польет всерьез.

Но как раз в это время тропинка стала пологой, потом по сторонам замелькали кусты — и впереди наконец появилась серо-коричневая хижина, очень похожая на вчерашнюю.

— Успели, — сказал Акинфий Иванович.

Во втором коше нашлась такая же точно керосиновая лампа, как в прошлом. Бидон с водой тоже ждал у стены. Айрана и мяса не было. Газовой плитки тоже. Но запах внутри все равно стоял тяжелый и какой-то старинный.

— Так в японских замках пахнет, — сказал Тимофей. — В какой-нибудь башне. Снаружи красиво, а как войдешь… Не то чтобы совсем противно, но так… своеобразно. Не из нашего времени.

— Да, — ответил Акинфий Иванович, — запахи здесь древние. Изначальные. Минус керосин, конечно…

— Керосин сегодня тоже древний запах.

Поужинали холодными консервами и серым хлебом с базы.

— Вот сегодня точно выпить надо, — сказал Андрон. — Чтобы согреться.

— Чабанскую водку пить придется.

— Ничего. Мы это, монетизируем. Денег больше оставим.

Когда ужин был съеден и водка выпита, Иван сказал:

— Акинфий Иванович, на чем вчера остановились?

— На том, что лампа погасла, — ответил тот и засмеялся.

— Как вы в Нальчик приехали, — сказал Тимофей. — И что народ там был опасный.

— Угу, — кивнул Акинфий Иванович. — Опасный. В общем, снял я себе комнату с кухней в частной гостинице. Типа такой крохотной квартирки. Клиентов в Нальчике у меня было прилично. В основном доверчивые старушки, на которых совок пахал. Они привыкли слушать политинформацию по телевизору и всему верить. Раньше им Брежнева с Андроповым показывали, а теперь стали показывать Ельцина, Кашпировского и Чумака. Вот они и решили, что из центра пришла команда заряжать воду. Я преувеличиваю, но не сильно.

— Денег много зарабатывали?

— Как в анекдоте про Раскольникова, — махнул рукой Акинфий Иванович. — Пять старушек уже рупь. Еле на гостиницу хватало. Я надеялся на жирного аборигена с духовными запросами — частные дома в Нальчике были ого-го какие. У людей на Кавказе деньги при советской власти всегда водились. Но богатый клиент не клевал. Моя реклама до него не доходила. И ясно было, по какой причине — этих желтых газеток с объявлениями серьезные люди не читали.

— Почему?

— Да очень просто. Их кто вообще читал, эти листки с объявлениями? Тот, кому надо было что-то дешево и быстро купить, продать или снять, и так далее. А обеспеченный кавказский клиент — он себе все уже купил, снял и надел. Он по объявлениям не рыскал. Он сидел у себя на кухне, спокойно пил чай и смотрел телевизор… На телевизор, как я уже говорил, у меня выхода не было. А вот на местное радио нашелся.

Тимофей снисходительно усмехнулся и поглядел на Акинфия Ивановича как на малое дитя.

— Дорого тогда стоило? — спросил он.

— Дорого. Денег моих не хватило бы. Все случайным образом срослось. Через интеллигентную местную девушку, работавшую на этом радио. Прочла мое объявление — и наняла меня сделать приворот. Вернуть парня, который ее бросил. После моего приворота у них через день все по новой закрутилось, поэтому она в меня сильно поверила — и устроила бесплатную передачу у себя на радио. Не рекламную, а такую… Как бы с научным сомнением. Тогда такое часто пропускали.

— Вы и привороты делали? — спросил Андрон.

— Делал, — засмеялся Акинфий Иванович. — Вовсю. Очень прибыльное занятие.

— А кто вас научил?

— Этому меня как раз никто не учил, — ответил Акинфий Иванович. — Сам научился. По Александру Блоку.

— Который «Двенадцать» сочинил?

— Тот самый, — кивнул Акинфий Иванович. — Он экстрасенсом, конечно, не был — но написал в девятьсот шестом году статью под названием «Поэзия заговоров и заклинаний». Очень ценная работа. Там много всяких заклинаний, особенно по приворотной части. Одно мне особенно нравилось — прямо такое страшное было, что даже образованные люди велись. Оно от мужского лица, но я на женский лад тоже приспособил, заменил молодца на молодицу и так далее. Настолько часто пользовался, что до сих пор наизусть помню. Хотите послушать?

— Да! Да! Давайте! — попросили сразу все.

Акинфий Иванович глубоко вдохнул, прочистил горло, сделал серьезное лицо и зарокотал низким речитативом: