Искусство любви

Он присаживался у ручья на камень, слушая лепет воды, давая мыслям течь привольно, – и вдруг вспоминал свою милую крошку, её картавый голосок, смех бубенчиками. Терция была за тридевять земель, меж ними плескалось море, и в то же время она незримой тенью реяла в воздухе, сидела возле него, рвала цветы, шлёпала по воде босыми ножками. О, если бы она была сейчас здесь, какой прелестью наполнилось бы всё вокруг! Не нужны ему ни Понтия, ни все эти Либы и Хлои с Марсова поля, – одна любимая, его Коринна, совершенство от макушки до мизинчика на ноге. Почему она уехала? После стольких ночей любви, поцелуев и нежных слов что случилось меж ними? Она всё время отдалялась, делалась холодна и раздражительна. И потом эта поощряемая служанками отвратительная привычка выпрашивать подарки! Недалёкая, суетная, корыстная девчонка. Хорошо, что они расстались. Женщин на свете много. У него есть , из кого выбирать. Есть ли?..

« Всё хорошо в этом мире, но сердце тоскует,

Нет лишь огня моего… нет причины огня.

О, если б боги меня поселили на ебе,

И в небесах без тебя не захотел бы я жить!

Море меж нами…»

– Наш мальчик грустит, – перешёптывались озабоченные родители.

– По своей милашке, – пояснил Сострат. – Молодой господин привязчив, как телёнок. Нашёл замужнюю вертихвостку и закрутил с ней. Долго ли до беды? Оженить его надо.

– О том все мои думы, – оживилась матушка. – Да ведь ему трудно угодить…

– Сам Пудент согласен отдать за нашего свою дочку, – сообщил батюшка, – но хочет, чтобы молодые сами сговорились. Почтенное семейство, одной земли сколько. Приданое дадут богатое. Надо нашего уговаривать . – Матушка пообещала сделать всё, что сможет.

Молодой человек не подозревал, как сильно озабочены родители. Разомлев от полуденной жары, он дремал под развесистым платаном, прислушиваясь к шелесту листвы. Ему перевалило за двадцать… Значит, время любовных стишков миновало. Так почему промедление? Пора приниматься за что-то значительное, попробовать сравняться с Эврипидом . И ему тотчас представилась Трагедия в плаще до земли, с грозно нахмуренными бровями из-под всклокоченных косм. Вот она приближается широкими шагами, властно говорит:

– Когда же ты перестанешь унижать своё дарование всяким вздором и вспомнишь обо мне?. На тебя уже указывают пальцем: вот тот, кого сжигает страстью жестокий Амур. Или ты действительно не можешь совладать с собой? Довольно терять время. Элегия – прелестная, беспечная девушка с узлом благовонных кудрей возражает:

– Пусть радует нас, о любви возвещая. Ведь без его песен Венера была бы грубовата.

– Избранный мною предмет – по дарованиям моим, – поддакивает юноша, и Элегия,

смеясь, возлагает на голову своего поэта венок и увлекает за собой. Трагедия с силой хватает его за другую руку, и они тянут поэта в разные стороны…

Очарованный пленительной картиной, нарисованной его воображением, Назон обрадовано решил описать её в стихах и сделать прологом к своей будущей трагедии «Медея». Он поспешил домой.

Родители только что закончили совещаться о его участи и встретили сына полные решимости.

– Мы задумали тебя снова женить, сынок, – нежно улыбнулась мать.

– А? Да-да, – заторопился он мимо.

– Невеста для тебя уже просватана, – строго возвестил отец.

– Очень хорошо, – кивнул юноша.

Родители удивлённо переглянулись. Он спешил к себе записать только что сочинённую сцену.

Невеста, подобранная Назону родителями, оказалась совсем зелёной девочкой лет двенадцати. – У неё на уме, поди, одни куклы, – сказал жених отцу.

– Девочка скромная, послушная. Домовитая, – перечислил отец – Пудент отдаёт за нею виноградники, те, что возле наших, и выпасы вдоль Большого ручья, трава на которых так нравится тебе.

– Я женюсь, батюшка, раз ты хочешь, но уж и ты отпусти меня в Рим. Пусть моя супруга подрастет. Сам понимаешь, матерью ей становиться рановато. Отпустишь?

. Поездка в Рим понадобилась ему прежде всего для работы в библиотеке и написания уже просившейся на бумагу трагедии. А потом Сульмон навсегда и простое, доступное счастье. Да и трава вдоль ручья, пестрящая анемонами, так хороша. ..

Ночью ему привиделся яркий сон. Он пробудился в слезах и долго лежал впотьмах, обдумывая увиденное. Ему приснились выпасы с густой травой, ручей и холм с вековым платаном . Тут на лугу появилась красавица-белая корова в сопровождении кроткого быка; они принялись щипать цветы. Бык прилёг, медлительно пережёвывая траву, и задремал.»»

«Вдруг ворона, гляжу, слетела, махая крылами

И на зелёный лужок, каркая, села, потом

Трижды клюнула грудь белоснежной коровы и нагло

Клювом вырвала вмиг несколько белых клоков.

Та, хоть не сразу, ушла, на месте оставив супруга, —

А на коровьей груди кровоподтёк багровел.

– Кто бы ты ни был, скажи, ночных сновидений отгадчик, —

Если в нём истина есть, что предвещает мой сон?!..»

Глава 18. Коринна