Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Русский национальный характер нельзя было не заметить и в неповторимой архитектуре выставки. Впервые в качестве организующего принципа выставки был использован русский стиль (точнее говоря, первый раз этот новый архитектурный стиль был применен на Мануфактурной выставке в Санкт-Петербурге двумя годами ранее, но в то время пресса практически обошла его молчанием). Главный архитектор выставки Д. Н. Чичагов выдержал этот самобытный стиль повсюду – в специально сконструированных павильонах, а также в театре и ресторанах. Выполненные в основном из дерева и украшенные традиционным резным орнаментом, многие выставочные здания в совокупности производили впечатление пряничной деревни, взятой из какой-то знакомой сказки[583]. Московская политехническая выставка также предполагала аналогию с русским городом в миниатюре[584]. Больше всего внимания привлек Исторический павильон с вещами Петра Великого. Современники отмечали, что этот архитектурный проект Гартмана был «преоригинальный»: полукруглое временное сооружение с подобием русской церкви в центре было выполнено в стиле, который в последующие десятилетия охватит весь центр Москвы [Егоров 1995: 11; Лисовский 2000: 135; Шагинян 1965: 82][585].

На фоне русской деревянной архитектуры одно здание выделялось в корне отличающимся дизайном и в то же время было удивительно знакомым. Спроектированный архитектором Монигетти морской павильон был сделан целиком из стекла и железа – его сходство с британским Хрустальным дворцом было поразительным. Даже английские обозреватели признавали, что русские наконец продемонстрировали достойную копию этого всемирного чуда[586]. Морской павильон был одной из самых популярных достопримечательностей – толпы посетителей желали увидеть петровский «ботик» и полноразмерный торговый корабль. Само здание, однако, привлекло значительно меньше внимания. Русские газеты едва ли восхищались этим символом современности, несмотря на славу Хрустального дворца. Почему? Если коротко, то потому, что теперь публика искала не копию европейского чуда, а собственный российский оригинал – как сооружения в традиционном духе, созданные для Политехнической выставки пионером архитектуры в национальном стиле Гартманом .

Архитектура в русском стиле была одной из отличительных черт Политехнической экспозиции[587]. О выставке писали многие газеты, но одна из них заслуживает особого упоминания. Специально для освещения выставки редактором и издателем С. П. Яковлевым была учреждена ежедневная газета «Вестник Московской Политехнической выставки». Своей структурой газета отображала микрокосм экспозиции. Начиная с 1 мая 1872 года в «Вестнике» ежедневно публиковались сводки о ходе выставки и подробные отчеты о ее различных отделах. Газета предлагала обзор промышленных выставок за рубежом и переводы отчетов о московской выставке из иностранной прессы, а также печатала многочисленные объявления и эпизодические художественные произведения. Однако, излагая «программу» газеты, издатель подчеркнул, что ежедневная газета должна быть не только «верным и полным отражением всего, что на Выставке произойдет», становясь таким образом подлинно всеобъемлющим путеводителем для посетителей, но также содержать правительственные распоряжения, иностранные телеграммы, судебные протоколы, биржевые новости, корреспонденцию из внутренних губерний, описания достопримечательностей и фельетон московской общественной жизни[588]. Письма к издателю указывают, что публика приветствовала такое издание – трибуну для обмена мнениями о выставке, которая действительно превращалась в событие общероссийского значения.

Газета Яковлева в 1872 году обозначила важную трансформацию в периодической печати: если в предшествующее десятилетие о выставках писали эпизодически, зачастую ограничиваясь фельетонами в нижней части газетной страницы, то теперь вся газета целиком была посвящена одной только выставке. В этом «вестнике» Политехнической выставки «Выставочный фельетон», серия зарисовок журналиста, подписывавшего свои творения «Обмокни», занимал весьма скромное место[589]. Серьезное обсуждение различных отделов выставки, их образовательной ценности и национального значения помещалось в более «престижных» верхних сегментах газеты. Газета включала и другие материалы на русские темы, которые соответствующим образом обрамляли это главное событие в общественной жизни Москвы. Москва представала на страницах газеты как необходимая декорация для русской истории и искусства; она также стала источником вдохновения для литературного творчества. «Москва в 1882 г.», произведение, написанное в традициях утопического романа Чернышевского «Что делать?», хотя и с сильным русским акцентом, представляло город как идеальное социальное пространство, наполненное народными театрами и популярными музеями – институтами публичной культуры, вдохновленными Политехнической выставкой[590].

Национальный музей