Он пишет, что в определенных условиях намеренная дезинформация социального объекта может вызывать у него прилив сил, повышение уверенности в себе, веру в возможность достижения трудной цели. В критические моменты к подобным формам обмана не раз прибегали полководцы, распространяя ложные сообщения о приближающемся подкреплении, о несчастьях в стане противника и т. д., для того чтобы подбодрить свои войска и укрепить их веру в победу. Так, римский полководец Юлий Фронтин в своих «Стратегмах» упоминает о предводителе афинян Харесе, который ночью выслал из своего лагеря часть воинов, чтобы днем они открыто и шумно вернулись назад, изображая подошедшее подкрепление.
Отношение к обману достаточно сильно отличалось в разные времена и у разных народов.
Но даже в одном и том же обществе всегда существует две популяции людей, отношение которых к обману существенно отличается. Я имею в виду мужчин и женщин.
Как пишет В. Курбатов, «все люди склонны время от времени немножко хитрить и прибегать к тем или иным уловкам ради достижения собственной цели. В споре это может быть использование различных нелояльных приемов. Мужчины достаточно прямолинейно сформулировали свое кредо в виде принципа «цель оправдывает средства». Его даже назвали иезуитской моралью. Женщины не склонны открывать свои принципы, что им не мешает хорошо ими пользоваться. В чем различие мужской и женской трактовки принципа «цель оправдывает средства»? В мужском исполнении цель — это алтарь, а средство — все, что приносится в жертву. Ради высокой цели мужчина готов и сам пасть как жертва… В женской трактовке жертвой может быть мужчина, а в качестве алтаря выступает, конечно же, женщина…»
А теперь обратимся к русской классике. В качестве иллюстрации к вышеизложенному возьмем «Поединок», психологическую драму А. И. Куприна из жизни русских офицеров.
Замужняя женщина любит другого. Но он «бесперспективен», а ее нелюбимый муж имеет шансы попасть в Академию и сделать карьеру. Мучительные раздумья, борьба с собой, попытки найти приемлемый выход из создавшегося положения. Она приходит к своему другу для откровенного разговора:
«— Я не хочу обмана, — говорила торопливо Шурочка, — впрочем, нет, я выше обмана, но я не хочу трусости. В обмане же всегда трусость. Я тебе скажу правду: я мужу никогда не изменяла и не изменю ему до тех пор, пока не брошу его почему-нибудь. Но его ласки и поцелуи для меня ужасны, они вселяют в меня омерзение. Послушай, я только сейчас — нет, впрочем, еще раньше, когда думала о тебе, о твоих губах, — я только теперь поняла, какое невероятное наслаждение, какое блаженство отдать себя любимому человеку. Но я не хочу трусости, не хочу тайного воровства».
Итог вполне закономерен, если исходить из «женской логики», и абсурден, с точки зрения мужской. Шурочка впервые со всем жаром любящего сердца отдается дорогому человеку, а после этого хладнокровно отправляет его под пулю мужа (предварительно убедив, что муж выстрелит в воздух). «Ну и стерва!» — скажут мужчины. «Ах, бедная, — вытирая платочком слезы, сочувственно вздохнут женщины. — Она так мучилась, отправляя на смерть своего любимого…»
Влияние обмана на общественные связи
Если у тебя украли верблюда, но это помогло найти вора, то верблюд пропал не зря.
Невозможность однозначного примирения ложного и истинного, обмана и правды привела к тому, что в сознании людей одновременно существуют как бы две противоположные модели поведения, на самом деле взаимодополняющие друг друга. С одной стороны, у разных народов есть пословицы и поговорки, однозначно приветствующие правду и осуждающие ложь. Русские пословицы гласят:
Что лживо, то и гнило.
Вранье не споро: попутает скоро.
Неправдою свет пройдешь, да назад не воротишься.
На обмане далеко не уедешь.
Им вторят сомалийские поговорки:
Враньем отобедаешь, но не отужинаешь.
Сначала ложь — мед, потом горечь.
Речь без правды болеет.
Но, с другой стороны, у разных народов мы находим пословицы и поговорки, свидетельствующие о том, что полностью исключить ложь из нашей жизни также невозможно, как и жить только ею:
Не будь лжи, не стало бы и правды.
Лучше ложь, приносящая пользу, чем правда, сеющая раздоры.
Ложь, направленная к доброй цели, лучше правды, возбуждающей вражду.
Умная ложь лучше глупой правды.