Искусство острова Пасхи

Когда в 1914 году на остров Пасхи прибыла Британская археологическая экспедиция, организованная и руководимая миссис Кэтрин Скорсби-Раутледж, здесь по-прежнему жили только два европейца: плотник-француз и управляющий Английской овцеводческой компании, мистер Эдмунде, который теперь представлял и чилийские власти. Раутледж (1919, с. 140–141) быстро убедилась, сколь тонка на Пасхе пленка европейской культуры. Она отмечает, что на смену эллиптическим камышовым хижинам пришли прямоугольные дома из досок и камня, однако внутри домов не было никакой мебели, никакого личного имущества, пасхальцы по-прежнему спали на полу рядом с курами. Потребности островитян, говорит миссис Раутледж, «мало в чем развились после введения христианства, разве что возрос спрос на ткани… Пожалуй, главное препятствие на пути туземцев к прогрессу — невозможность обеспечить сохранность имущества; они беззастенчиво обкрадывают друг друга, а также и белых, так что всякая индивидуальная предприимчивость представляется тщетной».

Пасхальцы жили по старинке, кормясь тем, что выращивали сами. Мистер Эдмунде не разрешал им держать скот, потому что не видел никакой возможности уличить их в кражах.

Церковные службы Пакарати — «удобный случай щегольнуть своими нарядами, однако трудно сказать, дают ли они что-нибудь душам прихожан».

Раутледж (там же, с. 191, 236–239) подчеркивает, что островитяне были во власти суеверий и на Пасхе по-прежнему царила невообразимая смесь старых и новых религиозных представлений. Даже полинезийский проповедник Пакарати, сообщает она, не очень четко представлял себе, как в том или ином явлении распознать бога и дьявола; однажды он написал епископу на Таити, прося помочь в определении некого сверхъестественного существа, и ому разъяснили, что в данном случае речь идет о боге. По словам Раутледж, островитяне то и дело употребляли слово атуа, подразумевая своих старых богов, хотя теперь полагалось так называть только бога католической церкви, а старых богов надлежало именовать татане (так пасхальцы произносили заимствованное слово «сатана») или же аку-аку — термин, которым на острове исстари обозначали всяких «духов», добрых и злых. Она пишет:

«Оба этих слова, татане и аку-аку, применяют для обозначения сверхъестественных существ, причем сами по себе они не определяют ни характер этих существ, ни степень божественности; некоторые из них несомненно — души мертвых, но возведенные в ранг божества… Их было очень много, как мужского, так и женского пола, и они были связаны с определенными частями острова; нам назвали около девяноста таких существ с указанием места обитания. Им не поклонялись, почитание выражалось лишь в том, что полагалось перед едой упомянуть того из них, кому данный человек был чем-то обязан, и пригласить его разделить трапезу; правила этикета предписывали назвать наряду со своим покровителем покровителей присутствующих гостей. При этом обходились без жертвоприношений, приглашение сверхъестественным существам носило чисто формальный характер или подразумевало только понятие пищи. Тем не менее аку-аку — и в этом они не отличались от людей — могли быть благосклонными или наоборот, в зависимости от того, хорошо ли их накормят. Голодные аку-аку были способны пожирать женщин и детей, а об одном из них говорили, что у него мания воровать картофель…».

Аку-аку могли являться в людском обличье (так что и не отличить от человека) или же в облике тараканов, блох, крабов и так далее, причем такие аку-аку не обладали бессмертием, их можно было убить. «Сосуд, оформленный в виде татане, отнюдь не мертв. Существа подобного рода не только обитают в кратере Рано Рараку — рассказывают о причудливых видениях, которые являются людям в сумерках и таинственным образом исчезают в пространстве. Священников на острове не было, но определенные люди, именуемые коромаке, занимались колдовством и могли своими чарами умертвить врага; и были так называемые иви-атуа, как мужчины, так и женщины. Наиболее влиятельные иви-атуа — их будто бы насчитывалось около десятка на весь остров — общались с аку-аку; другие обладали даром ясновидения..».

Одна такая иви-атуа, старая прорицательница Ангата, сумела, опираясь на толкование своих сновидений, подбить островитян на то, чтобы они потребовали передачи им всего скота; дошло до настоящего бунта, и одно время жизнь не только овцевода, но и членов Британской экспедиции была под угрозой (там же, с. 140–149).

Раутледж записала целый ряд рассказов о сверхъестественных способностях различных аку-аку, с указанием их имен и района, где действовал каждый из них. Карьеры Рано Рараку, возле которых Раутледж разбила свой лагерь, считались обителью многих аку-аку (там же, с. 193):