Искусство проклинать

- Не наломают, я пообещал. - Он снова спокоен, и даже, кажется, улыбается. - Только припугнём, Тина. Но ты будь поосторожней, пока всё уладится. Обещаешь?

У меня бежит струйка пота по спине, но я тоже кривлю губы в подобии улыбки.

- Обещаю, но в разумных пределах. Под столом сидеть не буду. И, ради Бога, Маго, не надо никакой охраны! Я и так хранимая, меня уже мальчики Васо задолбали. Даже ночью из дома не выглянешь. К окну подойдёшь - часовой внизу, на крышу глянешь - часовой вверху, из двери выйдешь - часовой под носом. В туалет страшно заходить стало: вдруг из унитаза боевик появится! Как в тюрьме, честное слово... А днём - совсем тоска!

Это я вру, вернее - привираю. Днём меня не пасут. Я сама предупреждаю, когда выхожу. Но выхожу редко - на рынок, к Аскеру, теперь - вот, в Изумруд, и всё. Захочу выйти незаметно - пройду через дверь в чулане и подвал, к Скворечнику. Не ходила ни разу, но пойду. В Майскую ночь.

- А зачем тебе ночью из дома выходить? Куда?

- Собаку выгуливаю, на пятачке, в сквере.

- Ты собаку завела? - снова настораживается он: Какую?

- Подобрала, больную, с перебитыми лапами. Немецкая овчарка. Может, кавказской крови чуть есть...

- Зачем же надо было подбирать? Я бы тебе обученную привёз, с документами.

- Он и есть обученный, просто ничей. Очень хороший кобель, умный. С документами, да породистых, все хотят. Бегают, ищут, хлопочут... А бродячим как жить? От отстрела до отстрела? Он уже есть, Маго, и хочет быть. Мы с ним ладим, он за меня готов драться насмерть, а я его люблю. Зачем мне другой?

Маго снова смотрит задумчиво, и я ничего не могу прочесть на его лице. Ну и не надо! С меня дипломатии и шпионских штучек на сегодня вполне достаточно, уже голова гудит. Два больших дела сделано, две проблемы решены... Нет, три: Валюшкины угрозы тоже на психику давили. Без неё забот хватало... Можно считать - вполне удачный день.

***

... Она дожидалась меня в подъезде, возле запертого входа в подвал, совершенно незаметная в чёрном плаще с капюшоном. Я уже шагнула в свою дверь, когда услышала сзади шаги. Только и успела развернуться на сто восемьдесят градусов, лицом к ней, выхватив пистолет.

- Нет, Тина, нет! Пожалуйста, не стреляй! Это я...

Она испуганно отпрянула назад, и стала заваливаться, судорожно вдыхая посиневшим ртом. Я подхватила её, и отпустила хлопнувшую дверь. Рекс залаял со своего лежака.

Пока я осматривала пустой подъезд, поддерживая обмякшее тело, меня встревожено окликнула Зойка, а потом пробежала по лестнице. Несмотря на явную панику, дверь она открывала так, как я её учила: выглянула в щёлочку, потом раскрыла пошире, выпустила Рекса, вышла за ним.

- Что случилось, Тина? Кто это?

- Парамонова, Ольга. Она живёт рядом, в Скворечнике. Давай быстренько занесём её к нам...

Мы заносим женщину в квартиру, а Рекс идёт за нами, и, не переставая, рычит. Алексо тоже чуть потеплел.

- В гостиную, на диван... Баба Саня, открой нам, пожалуйста... Зойка, нашатырь достань, на третьей полке, возле секретера.

- Знаю, знаю. Вот... У неё губы... посинели совсем. Может быть, сердце? Надо врача вызвать.

- Не надо, пока. Она не хотела, чтобы её здесь видели, ждала в самом тёмном углу... Рекс, замолчи! Столько шуму поднял, бессовестный. Плохо, Рекс, плохо! Выгоню из комнаты! Место, Рекс!

Баба Саня приносит сердечные капли, отсчитывает в стакан.

- Как же она мимо охраны Васо прошла?

- А что она с автоматом наперевес шла, что ли? Если и видели, то решили, что она не опасна. А, может, и не видели. Зашла в первый подъезд, в библиотеку, потом в коридор, а здесь по стеночке ровно пять секунд.

- Ты так спокойно говоришь! - возмутилась Зойка. - Да так кто угодно может проскочить, его не заметят. Любая тварь пролезет.

- Любая тварь не пролезет, сгорит. Здесь всё запечатано. А живой сатанист ничего не сможет сделать, ослабнет. И его услышит Алексо, а значит, я. Когда меня нет - Рекс. Он их различает. Целой толпой, они, конечно, сильнее и могут прорваться, но толпу-то как раз боевики засекут.

- Значит, когда тебя нет, а мы с Рексом гуляем...

- Квартира запечатана и Баба Саня встретит их во всеоружии. А вы гуляйте поближе к дому. И хватит страху нагонять, Зойка. Она уже очнулась...

Парамонова долго бессмысленно водила глазами по потолку, стискивая кулаки. Потом узнала меня.

- Тина! Тина! Ты в опасности. Я должна тебе сказать... - она пытается подняться, но я ей не даю, осторожно прижав за плечи к подушке.

- Хорошо, ты всё скажешь. А сейчас выпей это.

- Что это?

- Просто капли, сердечные капли. Не бойся, пей.

Она взглянула с сомнением и надеждой, поколебалась, отпила. Передохнула и попыталась сесть.

- У меня сердце в порядке... Это случайно. Душно у вас. Не пойму, что со мной...

- Это на тебя заклятье действует. Дом освящён и запечатан. Ты общалась с нечистью, и поэтому теперь плохо переносишь святую печать. Не вставай пока, полежи. Легче станет и поднимешься.

- Да, наверное... В церкви мне тоже было так... плохо. Даже в обморок падать начала. Потом полегчало. А сейчас вот... снова...