Искусство проклинать

- Нам с тобой нужно выйти из машины. Ну, иди ко мне! - Команду 'ко мне' она тоже знала, но не двинулась с места. - Ну, что мне с тобой делать? Выходи же, дурашка... - Я попыталась дотянуться до неё рукой, но она забилась в дальний угол, и клацнула зубами. - Вот тебе и благодарность... Любят же некоторые дающую и ласкающую руку укусить... Ну, не бойся, хороший, не бойся. Иди ко мне.

- Стой, Тинатин, я помогу, - подошёл сзади Док. - Что с ним?

- Не знаю. Кажется, лапы перебиты. И голова...

- Где ты его подобрала? Здоровенный кобель, хороший. Худой только очень, бродячий, что ли? Его, что, на дороге сбили?

- Нет... Не знаю. Док, я так спешу... Как ты думаешь, найду я сейчас ветеринара?

- А я тебе чем не ветеринар? Какая разница... Нет, Тинатин, так ничего не выйдет. Стой, я принесу шприц, укол сделаем. Не трогай его пока.

Наконец, мы подтащили бедного кобеля поближе, и Зойка выбежала с лотком инструментов. На ней был больничный халат поверх подвёрнутых снизу джинсов, и огромные больничные шлёпанцы. Лицо у девчонки ещё подёргивалось, а губы мелко дрожали, но она очень старалась. Я подумала, что, может быть, у неё и получится.

Док осмотрел собаку, наложил шины на сломанные передние лапы, зашил ухо и рваную рану на затылке, смазал ссадины. Пока пёс не пришёл в себя, мы снова удобней устроили его в машине. Я накинула на плечи, кое-как оттёртую Зойкой, куртку.

- Док, я поехала. Ты купи Зойке одежду с утра, или поручи кому-нибудь, ладно? Деньги я верну.

- Нам нужно поговорить, Тинатин. Давно уже нужно, обязательно и обстоятельно. А времени не хватает катастрофически!

- Да, Док, хорошо. Только не сейчас. Баба Саня с ума сойдёт...

- Как она, кстати? Давление нормализовалось?

- Лучше. Давление в порядке. Передать ей привет? - я закрываю дверцу багажника и спешу за руль: Пока, Док! Извини, не хочу её волновать зря.

- Да, привет ей, конечно. Ты заедешь, Тинатин? Или мне самому?

- Лучше я. Ну, всё, Док, пока - прощаюсь я с ними обоими уже из салона и он наклоняется к окну: Не затягивай, Тинатин. Разговор важный.

- Хорошо, Док. Завтра договоримся, я звякну.

- Обязательно, Тинатин! Позвони. Я не отстану, не забудь -кричит мне вслед Док.

Дома было неспокойно. У Дана тряслись руки, а в глазах было столько тоски и отчаяния, что я первым делом кинулась к нему. Сразу же взяла за руку: Дан, всё хорошо. Я здесь, с тобой. Успокойся, Дан.

Я обняла его, прижалась к холодному податливому телу.

А он стал ещё гибче, и руки ловчей, и спина гнётся... Почти как раньше. Я его сильно встревожила. Господи, что он тут передумал, бедный...

- Я с тобой, Дан. И никуда не уйду. Ты волновался? Тебе было плохо без меня?

- Холодно... Ты была... Где ты была, Тина?

- У Дока. Мне пришлось к нему обратиться... из-за одной девчонки. Рыжая, помнишь? Ну, та, что устроила мне драку в Паласе. Она... заступилась за собаку, и... ей досталось немного. Я отвезла её к Доку.

Я уже давно догадалась, что Дан не может подробно знать ничего о настоящем положении дел. Видимо, не став тем, кого из него собирались сделать, он не приобрёл никаких навыков 'навья' - новообращённых покойников. Душа у него осталась человеческой, с человеческими понятиями. И она страдала. Из-за опасностей, которые меня окружали, из-за собственного бессилия.

- Дан, тебе больно? Скажи, где?

Он молча положил руку на левую сторону груди, и я погладила 'больное место'. (Мама, поладь!).

- Здесь? Сейчас пройдёт. Легче? Это ничего, Дан... Пройдёт. А я больше не уйду.

- Не уйдёшь? Пожалуйста, не уходи!

- Нет, не уйду, без крайней необходимости. Я ведь осторожная, ты знаешь. Я всегда буду с тобой. Успокойся, Дан, милый.

Я больше не называла его мальчиком. Не могла. Дан всегда был настоящим мужчиной. И теперь - больше, чем всегда.

- Баба Саня, ты тоже волновалась. Прости, - я её обняла, увлекая за собой к двери. - У меня там собака, раненая. Помоги занести. Меня ноги не держат...

Мы уложили пса в первом коридоре под лестницей, подстелив коврик. Он начал приходить в себя, открыл глаза. Увидел меня, и негромко тявкнул.

- Наверное, его надо покормить - сказала Баба Саня и я задумалась.

Это была проблема: мяса в доме давно не водилось. Баба Саня вегетарианка, а я в последнее время ела только овощи и, иногда, рыбу.

- Молоко, - сказал Дан, и кобель перевёл на него взгляд. Заскулил, вздыбил шерсть и попятился, отползая.

- Чует мертвечину, - со спокойной холодностью произнёс Дан, и сердце у меня ухнуло в желудок льдистыми осколками. Я испугалась, что упаду, и завизжала про себя тонким, пронзительным голосом. Вздохнула, помяла пальцами гортань.

- Дан, прошу, не мучай себя. И нас тоже. Всё уже случилось. Мы не можем ничего изменить. Это уже есть. Нужно жить с тем, что есть. - Я взяла его под руку, и повела наверх: Мне нужно умыться, Дан, принять душ. Пойдём, я замёрзла.

Он встретил меня из душа возле самой двери, с махровым пледом в руках

- Замёрзла... Тина...

Глава 24