Искусство проклинать

Уже у развилки я снова застряла в грязи, и на этот раз - очень прочно. На полтора метра отклонилась от края полосы, и почти 'села' задним мостом в канаву. Не заглушая мотор, добежала до шоссе. Никого! Я стащила куртку, и, бросив на землю, нагребла в неё гравий с обочины.

- Чёрт! Твою мать! Пропади оно всё, пропадом!.. Нет, нет! Не хочу, нет! Прости меня, Господи! Спаси и сохрани! Не дай этому случиться! Пусть я лучше умру! Попаду под поезд! Свалюсь с крыши! Утону, сгорю, или буду долго мучиться. Лучше заживо сгнить от болезни. В муках... Только не это! Только не это, Господи!

Не переставая бормотать вперемешку проклятья и молитвы, я несколько раз сбегала туда и обратно. Насыпала солидный настил из гальки, добавила наломанных крупных веток и сверху - осколки бетонного дорожного 'пасынка', села за руль. И тут он до меня добежал. Голый человек присел за низким кустиком в лесополосе, стараясь отдышаться, и не спуская с меня глаз. Я схватила ближайший голыш.

- Сволочь! Не подходи. Убью и даже не подумаю жалеть об этом!

Алексо был тёплым, но постукивал в почти нормальном ритме. Так он реагировал на живых людей, имевших нежелательный контакт с нечистью.

- Кто ты? Ну, говори! Покажись! - скомандовала я низким угрожающим голосом, чтобы скрыть его дрожь.

Из кустов поднялось тело. Женское, молодое, со встрёпанными мокрыми волосами. Да это же Рыжая! Рыжая из Паласа- приглядевшись поняла я - Грязная, с разводами сажи на теле, исцарапанная, с разбитыми коленями и босыми ногами, синяя от холода. Значит, это она тогда пропала... Девчонка встала перед светом фар, дрожа и прикрываясь руками, переступая озябшими ногами по земле. Я нагнулась за курткой, встряхнула её, попав в луч света. Она меня узнала, и шарахнулась в сторону.

- Стой! Не ссы, бить не буду...- прикрикнула я: Это ты бежала? Да встань ты спокойно, не колотись! Сказала же: не трону! Успокойся и отвечай на вопрос. Ты за мной бежала?

- Я... Я думала, не догоню. Ты... Вы, правда, не будете бить?

- Сказала же... Не буду, если не за что. Я без дела кулаками не размахиваю. Иди сюда. - Я бросила ей куртку. Сняла с себя свитер: Надевай, холодно... А куртку на бёдра повяжи. И замок застёгивай, он на ногах сойдётся, а выше - прикрой просвет рукавами и свитер выпусти сверху. Подтолкни меня сзади и заскакивай в салон. Садись.

- Спасибо... - она, снова запыхавшись, прибежала, когда я вылезла на шоссе и неловко забралась на сиденье рядом, трясясь как осиновый лист: Я уже и не надеялась... Убили бы и всё.

- Садись удобней, поедем. Надо отсюда сваливать. Догонит какая-нибудь сволочь... Мало не покажется!

В машине я посмотрела на неё внимательнее. Лицо сильно похудело и вытянулось. Нос... не такой красивый, как был, стал шире в переносице, но могло быть хуже...Шея и руки в синяках, пальцы ног и колени сбиты в кровь... Я включила печку и достала из бардачка полотенце.

- Вытрись. Обуви нет... Так пока потерпишь. Ноги на полотенце поставь... Как ты там очутилась? Тебе тоже хотелось власти тьмы?- насмешливо скривив ещё непослушный рот, спросила я, и она уставилась на меня с непонимающим видом.

- Какой власти... - она всхлипнула. - Я... Напели... Деньги хорошие обещали, я и поехала. С Танькой... Давно не работала. Так, мелочь... Совка в чёрном теле держал...После того...Ну, после той драки.

- Ага, и ты попёрлась неизвестно куда, неизвестно с кем.

- Так с виду приличный мэн, в золоте, одет хорошо, голос тихий, вежливый. Никогда и не подумаешь, что это жуть такая...- она еле сдерживается, чтобы не зареветь, но у неё получается.

- Ну а Танька твоя где? -спрашиваю я. Интересно, кто же там был Танькой, в том памятном туалете?

- А нет уже, наверное, Таньки, - она вытерла выступившие слёзы, и снова вытерпела. - Во вторник увели, а сегодня - понедельник. Вчера меня в дело пустили, а сегодня... вот такое.

- Тебе в первой, что ли? Такая же с...щина, как всегда.

- Не такая. Такого сроду не было. Там такие были...эти... А вчера... тоже, ужас какой-то. Но сегодня... Вонючую жижу из трупа пили. И собака... - она, наконец, заревела, беззвучно, с хриплыми вздохами.

- Это ты, что ли, пожар затеяла?

- Я... - призналась Рыжая: Я решила: пусть лучше всё сгорит... Чем вот так, как собаку. Собаку жалко... И зачем я с ними поехала?

- Раньше надо было думать. Когда жизнь себе такую выбирала.

- А из чего было выбирать-то? Мать пьёт... мужики не выводились...меня быстро к делу приставили... С детства по интернатам. А там тоже...

- Детдомовская, значит...

Мне не было её жалко. Я тоже была детдомовская, но не сдавалась никому и никогда. Билась в кровь и не гнушалась в безвыходной ситуации зубами выдрать у нападавшего кусок щеки или уха, попытаться выдавить глаз. Со мной не связывались, потому что знали мою беспощадную мстительность...