Искусство психотерапевта

Присутствие психотерапевта

Подлинное присутствие – это не такое простое дело. Особенно когда ты действуешь по заданному плану или зациклился на мысли, что ты знаешь все, что нужно знать об этом клиенте. В таких случаях скука может стать реальной проблемой. Когда это происходит, то одним из первых от невыполнения обязательств страдает присутствие. (Следующая жертва – устойчивые жизненные изменения.) Рогоу цитировал аналитика, который говорил:

Как ищейка, ты пытаешься обнаружить, что произошло. Возможно, через шесть месяцев у тебя получится, тогда все оставшееся время ты потратишь на то, чтобы заставить пациента понять то, что ты обнаружил. Среди профессионалов можно услышать такое высказывание: «Мне понадобился всего месяц, чтобы провести анализ пациента, а ему понадобилось три года, чтобы понять все это». Если это тот самый случай, то остальное – дело техники[82].

Понятно, что это грустное заявление появилось в результате совсем другого понимания и опыта психотерапии, которая сильно отличается от той, которую мы рассматриваем в этой книге. Психотерапевт, который считает свои контакты с клиентом обычной рутиной, набором повторений и чувствует при этом скуку, вряд ли будет действительно присутствовать. Можно только надеяться, что за то время, которое прошло с тех пор, как Рогоу собрал свою подборку случаев, такие психотерапевты перешли к коллекционированию марок или отправились путешествовать, а пришедшие им на смену отличаются от них.

Быть полноценно присутствующим – значит быть по-настоящему доступным и в достаточной мере экспрессивным. Нужно сделать так, чтобы все переживания клиента, все его чувства, импульсы, порывы и отступления, что случаются с ним во время сессии, могли «дойти» до психотерапевта. Завершенная теоретическая система – это экран, пропускающий только то, что ему соответствует, в результате чего психотерапевт больше присутствует для этой системы, чем для клиента. Истинно присутствующий психотерапевт специальным образом использует эмпатию, так, чтобы в ответ на переживания клиента в нем возникал резонанс, который затем, объединяясь с его интуицией (или стимулируя ее), шаг за шагом обеспечивает настройку на состояние альянса, на течение потока внутреннего осознавания клиента, на потребности развития работы в целом.

Сензитивность психотерапевта

Первый инструмент, который используется для поддержки психотерапевтических усилий клиента, – это сензитивность психотерапевта, которой он учится, которую тренирует на практике и специальным образом развивает. Во многом такая сензитивность сродни музыкальному инструменту, который надо тщательно готовить, ремонтировать, настраивать и защищать. С накоплением опыта становится возможным различать такие оттенки чувств и смыслов, которые совершенно недоступны любым попыткам внешней фиксации, делать такие выводы, которые до тонкостей совпадают с переживаниями клиента и которые невозможно выразить словами, так формулировать свои интервенции, чтобы они полностью совпадали с потребностями клиента, как актуальными, так и долговременными.

Такая сензитивность – дело не только обучения и супервизии, хотя и то и другое может очень серьезно повлиять на ее развитие. Это продукт жизненного опыта. Стало быть, молодому человеку развить ее гораздо труднее – трудно, но возможно, как показывает пример моих молодых коллег, наделенных огромной интуицией и эмпатией. Как правило, эти люди обладают очень разнообразным жизненным опытом (часто горьким), существенно превышающим опыт среднего человека.

Несомненно, возраст может породить ригидность, которая противоположна сензитивности, и в любом случае возраст – не гарантия развития. Сензитивность, подобная той, о которой мы здесь говорим, – это продукт разнообразных значимых человеческих контактов, открытости перед эстетической стороной жизни, близкого знакомства с экзистенциальными условиями собственного существования психотерапевта и – еще чего-то большего.

Итоги

Забота – это встроенный потенциал человеческого существа. Жизненный опыт иногда так разрушает или искажает внутреннее чувство человека, что несмотря ни на какие практические нужды установить контакт с внутренним миром оказывается невозможно. Людям, у которых эта проблема сильно выражена, часто ставят диагноз шизофрения; тех, у кого она менее серьезна, могут считать страдающими от обсессивно-компульсивных расстройств.