Искусство психотерапевта

Когда груз ответственности кажется слишком тяжелым, человек начинает бояться. Этот страх может принимать разные формы, но его наиболее часто встречающийся признак – погруженность в обвинения. Это могут быть прямые обвинения: «Я такой из-за родителей». Они могут быть более тонкими: «Я не могу исправить то, что сделал; обстоятельства сильнее меня». Они могут быть еще более замаскированными: «Я сказал это импульсивно» или «Я не верю в ложь, поэтому я скажу вам, как я это чувствую». (Последнее высказывание кому-то может показаться совсем не имеющим отношения к обвинению, но анализ этого высказывания показывает, что ответственность за сказанное или сделанное в данном случае проецируется вовне.)

Естественно, что сказанное совсем не означает ситуацию «или-или». Мы постоянно выражаем и страх, и мужество, временами обвиняем, временами берем обязательства перед другими.

Клинические параметры обязательств психотерапевта

Теперь, уже имея общие очертания концепции обязательств, я объясню, как я вижу это понятие и его значимость как для самого психотерапевта, так и для его взаимодействия с пациентом. Начнем с краткого описания двух форм использования самого этого слова – переходной и непереходной.

Обязывать и обязываться[96]

Существительное от глагола «обязывать» – обязательство – заставляет нас сделать неверное предположение о том, что существует некое действие, которое может быть выполнено раз и навсегда. На самом деле гораздо точнее будет сказать: «Встречаясь с пациентом, я вновь и вновь беру на себя обязательства (обязываю себя)». Другими словами, брать на себя обязательства (обязывать себя) значит быть в постоянном процессе, который должен все время возобновляться.

Есть и еще одно значение: говоря языком грамматики, понятие «обязательства» может быть использовано в переходной и непереходной формах. Для психотерапевта последнее удобнее. Что-то или кто-то не обязывают меня; скорее, я обязываю себя (беру на себя обязательства) перед пациентом. В таком использовании слово обязываться по смыслу ближе к «решаться», чем к «облекать полномочиями», т. е. относится к принятому человеком субъективному решению.

Мы, те, кто трудится в сфере душевного здоровья, знакомы со словом «обязательство» в другом контексте, где оно имеет совершенно другое значение. Когда мы говорим, что пациент был «передан под поручительство (обязательство) клиники», то имеем в виду, что для пациента было что-то сделано, произошло событие, участником которого он стал (может быть, и не по своей воле). Его отношение к клинике – это отношение объекта к субъекту. Мы можем сделать вывод, что клиника взяла на себя его обязательства, потому что он не может сам взять на себя обязательства по отношению к своей собственной жизни.

Когда мы используем слово «обязывать» (переходную форму глагола), мы, в основном, имеем в виду эту самую потерю субъектности, этот самый перенос центра ответственности с того, кто обязывается, на предмет обязательства. Так, быть обязательным либералом или консерватором в политическом смысле часто означает, что решение об обязательствах принимает не сам человек, а лидер партии или даже само ее название. Психотерапевт, приверженный какой-либо точке зрения (взявший на себя обязательство ей следовать), например юнгианскому анализу, психоанализу, экзистенциально-гуманистической психотерапии или какому-то подходу – личностно-центрированному, психологии объективных отношений – легко может оказаться в аналогичном положении.

Обязательства психотерапевта

Я хочу описать пять аспектов обязательств. Каждое описание состоит из двух частей: описание аутентичной и терапевтичной формы обязательств и формы, которая, будучи внешне очень схожа с первой, на самом деле антитерапевтична и не аутентична. Описание дано от первого лица – как мой идеал, а не как достижение, на которое я могу претендовать.

Во-первых, я стараюсь брать на себя обязательства за мое собственное бытие во время встречи с пациентом.

Встречаясь с пациентом, я намерен быть человеком, обладающим своими правами, имеющим свое собственное бытие. Я намерен быть доступным для его реакций и чувств, быть внутренне созвучным ему и быть готовым противопоставить ему свое собственное восприятие, если это в данный момент приемлемо. Брать обязательства во время встречи значит, используя все свои способности, быть полностью присутствующим, рискуя собой и своими чувствами.

Я не буду брать на себя такие обязательства за свое бытие с клиентом, если я придерживаюсь так называемой психотерапевтической отстраненности, если я отрицаю собственную вовлеченность или если я претворяю в жизнь легенду о том, что все, что видит во мне пациент, есть перенос.