Искусство путешествовать

Схожие мысли и переживания возникают при разглядывании с близкого расстояния самых крупных представителей самолетного рода. Эти гиганты тоже напоминают «крупное и могучее» создание, которое способно подчинить своей воле воздух, ни много ни мало заставив его стать себе не только источником жизни, но и твердой опорой. Когда смотришь на огромный самолет, припаркованный у терминала, рядом с которым кажутся карликами багажные тележки и обслуживающие великана механики, ощущаешь изумление и благоговение, граничащие с неспособностью воспринять любое научно обоснованное объяснение такого чуда, как способность этого великана просто сдвинуться по земле хотя бы на несколько метров, не говоря уже о том, чтобы долететь до Японии. По размерам лайнеры сопоставимы с домами — человеческими жилищами и местами, где люди работают. Сравнение никак не помогает нам понять, в чем кроется стремительность, сила и выносливость этих летающих домов. Те здания, что стоят на земле, покрываются трещинами и грозят обрушиться при малейшем перемещении грунта под ними. Они пропускают воздух, протекают в дождь и теряют части своей «обшивки» на сильном ветру.

Пожалуй, немного найдется в нашей жизни мгновений, в которые мы так переосмысливаем восприятие окружающего мира, как во время взлета самолета. Выглядывая в иллюминатор стоящего в начале взлетной полосы лайнера, мы видим окружающий ландшафт в привычных пропорциях: вот дорога, вот металлические цилиндры топливных хранилищ, вот трава, а чуть поодаль — гостиница с тонированными в цвет меди окнами. Мы всегда знали землю такой, какой видим ее сейчас: мы передвигаемся по ее поверхности достаточно медленно, даже при помощи машин. Здесь, на поверхности земли, моторы и икроножные мышцы несут нас вперед и, быть может, иногда вверх, например, к вершине холма. Здесь почти всегда в полумиле впереди, а то и гораздо ближе, найдется какой-нибудь дом или шеренга деревьев, которые перекроют нам дальнейший обзор. Вдруг, неожиданно мир начинает стремительно преображаться: осторожно, сдерживая немыслимую мощь двигателей, самолет плавно (под едва уловимый аккомпанемент тихонько позвякивающей в кухонном отсеке посуды) уходит вверх, вспарывая атмосферу и открывая нашему взору ничем не перекрытый вид на далекий горизонт. Расстояние, на преодоление которого там, на земле, ушло бы полдня, самолет пролетает буквально в мгновение ока — не успеешь оглянуться, а ты уже пересек Беркшир, побывал в Мейденхеде, проскочил через Брэкнелл и даже промчался над шоссе М4.

Легкий и стремительный взлет самолета можно без всякой натяжки назвать символом преображения, символом радикальных перемен. Эта демонстрация рукотворной силы может послужить отличным толчком для принятия какого-нибудь важного решения, коренным образом меняющего жизнь человека. Посмотрев на улетающий в небесную даль самолет, человек гораздо легче верит в то, что когда-нибудь и он сам сможет вот так же воспарить над всем тем, что так давит на него в повседневной жизни.

Наша новая, весьма выгодно расположенная точка обзора придает упорядоченность и логичность раскинувшемуся перед нами пейзажу: дороги изящно огибают холмы, реки прокладывают себе русло к озерам, от электростанций к городам тянутся цепочки опор, связанных проводами; улицы, которые там, на земле, представлялись порой бессмысленным и бестолковым нагромождением произвольно построенных зданий, отсюда, сверху, выглядят образцом упорядоченности и продуманности организации пространства. Глядя на землю из иллюминатора самолета, человек непроизвольно пытается расшифровать открывающийся перед ним ребус — словно читает хорошо знакомую книгу, переведенную на другой язык. Вот эта россыпь огоньков, наверное, и есть Нью-Бари. Вот та дорога — скорее всего, не что иное, как шоссе АЗЗ, а вон та развилка — место, где оно отходит от трассы М4. Вволю наигравшись в эту игру, поневоле задумываешься о том, какими маленькими и ничтожными кажемся мы сами и наши жизни отсюда, с высоты птичьего полета, с тех самых небес, где, по всем преданиям, находится обитель богов.

Из иллюминатора хорошо видны крылья и двигатели самолета. Моторы без всякого видимого усилия легко несут огромную машину в заданном направлении. Они терпеливо, час за часом прокачивают через себя ледяной забортный воздух, а все их нужды и потребности сведены к двум лаконичным надписям, нанесенным на защитные кожухи: одна из них настойчиво требует не наступать на крышки двигательных отсеков и не ходить по ним, другая, не менее категоричная, напоминает, что в качестве питания для данного типа двигателя можно использовать «только масло D50TFI-S4». Эти короткие послания адресованы бригаде людей в рабочих комбинезонах, которые ждут нашего прилета в четырех тысячах милях впереди по курсу.