Искусство розыскных операций

Вероятные ходы подозреваемых составляют одну подгруппу их потенциально возможных ходов. Здесь скрывается один из важнейших секретов розыскных экспериментов. Многие сыщики прекращают играть роль лекарей своих фигурантов. Они выписывают алгоритмы решений в соответствии с критическими ситуациями преступников. Они смотрят на окружающую обстановку и пытаются отвечать на вопросы о том, как бы они поступили на месте подозреваемых. Если в этих размышлениях отсутствуют настоящие розыскные данные по преступникам, то прогноз так и останется вероятностным. Действительно фигуранты могут оказаться в лучшем положении, если будут действовать в предписанном направлении, однако внутренние их ограничения могут воспрепятствовать формулированию рациональных поступков. К таким ограничениям могут относиться внутренние конфликты, нехватка ресурсов, отсутствие нужных навыков или ошибка в управлении.

Во многих случаях сыщикам не хватает разведывательной информации о подозреваемых. Когда этого нет, сыщикам не остается ничего, кроме как выбрать простейшие прогнозы относительно будущих ходов преступников. Обладая анализом реальных данных, сыщики могут документировать преступления намного лучше.

Прогнозирование возможных ходов фигурантов в свете эволюции определенной преступной деятельности ведет к выявлению участков оперативной обстановки с самым высоким уровнем угрозы. Будущее, несущее наивысший риск, будет зависеть от способностей и намерений преступников, а также от способностей и планов сыщиков. Инициаторы розыскного эксперимента, имеющие слабые стороны в определенных сторонах операции, идентифицируют угрозы иным образом, нежели сыщики с сильными сторонами. Это очевидно, хотя предполагается, что сыщики сами знают свои недостатки. Увы, констатация собственных уязвимых мест, сложная задача.

Слабые стороны или уязвимые места эксперимента выявляются в результате стратегических решений, сделанных сыщиками относительно решений и поступков преступников. Слабые стороны могут быть идентифицированы глобально или по их принадлежности к конкретным преступлениям. Основным вопросом, в этом случае, остается выяснение решений подозреваемых, которые могут быть лучше решений сыщиков. Уязвимости всегда относительны, так же, как и сильные стороны. Сыщики могут проиграть там, где преступники сильнее, в отдельных измерениях и в конкретных местах.

Планируя сценарии для розыскных экспериментов, полезно установить основные мотивы и цели преступников, и уже отталкиваясь от этого проводить операцию. Смысл розыскного эксперимента будет заключаться в том, чтобы, зная примерные намерения фигурантов, умышленно и скрыто предлагать им цели, которые будут контролироваться сыщиками.

Например, если речь идет о кражах из автомобилей или угонах, можно подставить преступникам автомобиль-ловушку, который они захотят обокрасть или угнать. Этот автомобиль будет находиться под наблюдением сыщиков, а в самом автомобиле будет установлена необходимая для документирования аппаратура. На эту цель подозреваемых должен вывести негласный информатор, который сотрудничает с сыщиками, но имеет доверительные отношения с первыми. Заключительная фаза операции, которая будет выглядеть как задержание фигурантов с поличным, на месте преступления, должна проходить таким образом, чтобы не выдать информатора. Конфиденциальность достигается благодаря тому, что информатор задерживается вместе со всеми соучастниками, что подтверждает его легенду.

В другом примере, относительно документирования такого преступления как контрабанда, розыскной эксперимент должен состоят в предоставлении преступникам возможности реализовать свои замыслы. Сыщики, через своих негласных помощников, могут предоставить, якобы запрещенный товар фигурантам для перемещения через границу. Товар снабжается необходимой техникой для слежения за перемещением товара и самой преступной группой. В конечной точке, где оканчивается преступление, сыщики производят задержание и изымают вещественные доказательства.

Всем кажется вполне логичным убеждение о том, что непричастный человек не станет идти на совершение преступления, даже при кажущейся безнаказанности. Вышеуказанное убеждения имеет целью наполнения фигуранта нужными социальной и психологической, а в ряде случаев, и духовной, энергиями. Это осуществляется за счет целенаправленной интерпретации сообщений, сведений и знаний. В результате разрядки накопленных энергий подозреваемый принимает решение, предпринимает действия, поступки или наоборот, если речь идет о преступной деятельности, в том направлении, которое было изначально задано, ключами интерпретации. И, главное, делает это добровольно, согласовано со своим психологическим состоянием и сложившимся духовным миром.