Искусство счастья. Тайна счастья в шедеврах великих художников

Фигура на синем фоне

Гастон Шессак (1910–1964)

1959 г., Музей изящных искусств, Нант

Гастон Шессак появился на свет в бедной семье, которую вскоре оставил отец. Он учился на поваренка, потом – сапожному ремеслу в Париже, куда приехал к своему брату, бригадиру полиции. Его соседями стала супружеская пара художников, подтолкнувшая Шессака к занятиям живописью. Его талант признавали современные ему художники, в частности Дюбюффе. Шессак уезжает в Вандею и продолжает творить, несмотря на тяжелые материальные условия, выживая только благодаря своей супруге, учительнице начальных классов. Если судить по его письмам, его счастье было нелегким. Из какой же теплоты и надежды родились все эти радужные улыбки, пронизывающие его творчество?

Измученная с виду фигура с едва набросанным телом без рук и без ног, с некрасивым, но радостным лицом – что-то вроде кривого зеркала, в которое смотрится сам автор Гастон Шессак. Меланхоличный человек с хрупким здоровьем напоминает, что нас нечасто одаривают счастьем или дают его просто так. Зато оно всегда достижимо для человеческого разума. Этот человечек с его широкой улыбкой, полной силы и великодушного доверия, с его насмешливыми, внимательными, очарованными и, главное, широко открытыми глазами напоминает мне моего друга Александра Жольена[11], философа с истерзанным телом, певца «радостной битвы» за светлую и счастливую жизнь. А еще он напоминает нам о главном: счастье разумно, у одних оно пробуждает талант, у других – желание бороться. Счастье достижимо…

Урок Шессака Трудиться ради своего счастья

Откуда эта странная точка зрения, что счастье должно быть спонтанным? Что старания приблизить его непродуктивны, даже контрпродуктивны? К чему критика поисков счастья? Все это – будь то наигранная поза псевдопроницательности или искреннее убеждение – на самом деле проистекает из нашего библейского наследия. До первородного греха Адам и Ева были изначально счастливы в саду Эдема. Божественный гнев отнял у нас это естественное состояние, и мы благодаря собственным усилиям не можем вернуть его. Оно будет нам даровано снова только благодаря божественной милости.

У этой старой идеи есть и другие причины, уходящие корнями в выдумки о невинном счастье детства. Поскольку в детстве мы были способны испытывать счастье, не прикладывая к этому особых усилий и даже не осознавая этого, следует вернуться в это первоначальное состояние. Для этого нужно глубоко погрузиться в себя или взломать определенные замки. Этот миф о «возвращении к истокам» применяется в некоторых психотерапевтических практиках.

Не всегда это ложь, но этого совсем не достаточно. Божественная кара, постигшая наших предков Адама и Еву: «В поте лица твоего будешь есть хлеб»[12] – то же самое, что: «В поте лица будешь добывать счастье». Неважно, божественное ли это проклятие или человеческое предназначение…

Счастье – не случайно, оно разумно. Оно приходит к тем, кто способен учиться и развиваться.

Часто говорят, что жизнь – это битва. Счастье – тоже битва, особенно для тех, кого жизнь с самого начала не баловала. Независимо от того, видимы ли наши недостатки, как те, что поражают нашу плоть, или невидимы, как те, что проистекают из нашего прошлого, наших тревог, нашей хандры, – они всегда мешают нам стать счастливыми. Но как только мы придем к извечной истине – есть люди, более счастливые, чем мы, и есть другие – менее счастливые, – какой предлог найдем мы для того, чтобы продолжать плакаться о нашей несчастной жизни? Позиция жертвы может превратить нас в неприкасаемых, к которым никто не посмеет приблизиться, которых никто не направит и которым никто не даст совета. Это обострит чувство одиночества и ощущение ущербности и в конце концов оставит наедине с собой.

Мы одни способны выиграть битву за эмоциональное просветление, мы одни можем сделать выбор в пользу счастья, а не несчастья.