Порой мы продолжаем верить в нее, но сегодня мечту о рае, как правило, замещает другая мечта: счастье. В этой перемене нет ничего случайного. Мы видели, что счастье позволяет нам наполниться воздухом вечности, когда время останавливается: тогда мы как будто бессмертны. Счастье предлагает нам сегодня все, что было обещано раем на завтра. Эти волшебные моменты заставляют нас ощутимо пережить то, что может быть раем, если бы он существовал, а также то, что может быть бессмертием – не бояться того, что произойдет позднее. Мгновение счастья – это дыхание рая.
Всякий раз, когда мы счастливы, мы бессмертны. Рай – это здесь и сейчас.
«Радость, подобная уверенности и без предъявления других доказательств достаточная для того, чтобы смерть стала мне безразлична»[44]
.Полет в вихре мирового ветра…
Вероятно, это мечта. Или выплывшее из детства или ниоткуда воспоминание. Плывут подгоняемые ветром облака, зонтик на плече. Она смотрит вдаль. Ее лицо абсолютно неразличимо. Кто она? А ты, ты сейчас где? Эта женщина – разве это не ты? Твоя мать, бабушка? Или же ты в облаках, тебя уносит ветер? Может быть, ты – травинка? Что происходит? Ты рождаешься или умираешь? Что это за мгновение? Есть ли в нем какой-то смысл? Что сейчас произойдет?
Крапивный остров в устье Эпты. Именно к нему Моне причаливал свои лодки, в частности лодку-мастерскую. Однажды, возвращаясь с этюдов, он заметил на склоне Сюзанну, дочь его подруги Алисы. Для него это было как видение, всплывшее из прошлого воспоминание о Камилле, его умершей супруге. В последующие дни он возвращается туда вместе с Сюзанной, чтобы схватить это впечатление на лету. Он напишет две картины: на одной женщина будет смотреть направо, на другой – вот этой – налево. Писал ли он восемнадцатилетнюю девушку или воспоминание о своей жене? Тогда, в 1886 г., Моне уже три года живет в Живерни, там, где он останется до самой смерти. Этот период совпадает с последней коллективной выставкой группы импрессионистов. В последний раз Моне пишет человеческую фигуру (здесь уже размытую), а потом посвятит себя только разнообразным изображениям природы. Вот что он говорит по поводу этой картины: «Я работаю, как никогда, и снова и снова пытаюсь писать фигуры на пленэре так, как я это вижу, как пейзажи».
Все это не имеет значения. В сущности, ничто не имеет значения, кроме этого: это мгновение – мгновение счастья. Просто капля счастья в вихре мирового ветра…
«Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее».
Библиография
Allain,
André C.,
Augustin,
Cloninger C.R.,
Compte-Sponville A.,
Compte-Sponville A.,
De Botton A.,
Delerm P.,