Искусство слышать стук сердца

Однажды на пароходе, идущем из Коломбо в Рангун, У Май встретился со словоохотливым бомбейским торговцем рисом. Они сдружились и через несколько дней, сидя на палубе и любуясь звездами, разговорились о превратностях жизни. И тогда новый знакомец рассказал У Маю о том, как у его поварихи-бирманки погибла дочь и маленький внук. Они упали с причала и утонули. У Май изменившимся голосом спросил об обстоятельствах гибели. Очевидцы рассказывали, что среди пассажиров парохода, готовящегося отплыть в Рангун, дочь поварихи увидела мужчину, похожего на ее давнего друга. Матрос пытался задержать ее, но она, с малышом на руках, во что бы то ни стало пыталась подняться на борт. Матросу нужно было убирать трап, и он оттолкнул женщину, никак не думая, что та потеряет равновесие и вместе с ребенком упадет в воду.

Позже выяснилось, что тот пассажир никогда не жил в Рангуне и впервые плыл в столицу по делам.

На вопрос У Мая, жива ли та повариха, торговец пожал плечами. После случившегося она словно разучилась готовить. Ее стряпню стало невозможно есть, и ему пришлось ее уволить.

У Май никогда не рассказывал Су Кьи, как он провел ту страшную ночь. Когда пароход бросил якорь в Рангунском порту, весь свой багаж У Май оставил на борту, а сам отправился в Швегьинский монастырь, что рядом со Шведагонской пагодой. Там провел несколько лет, после чего странствовал по Сиккиму, Непалу и Тибету, ища наставников среди признанных мудрецов. Он более двадцати лет прожил в небольшом монастыре индийской провинции Дарджилинг, после чего решил поехать в Кало, где родились Ма Му и ее мать. Во время тайных свиданий в погребе отцовского дома, в саду или на половине слуг юные влюбленные мечтали о Кало и мечтали сбежать туда вместе с их ребенком. Позже мысль перебраться в Кало не раз приходила в голову и У Маю, но он все не решался ее осуществить. Однако недавно почувствовал: пора. Ему перевалило за пятьдесят, и он хотел умереть в Кало.

Тин Вин не выпускал руки Су Кьи, пока они оба не подошли к помосту и не опустились на колени. Там обоим надлежало руками и лбом коснуться пола.

Старик попросил Су Кьи рассказать историю мальчика. Его туловище слегка покачивалось в такт рассказу. Иногда У Май зачем-то повторял отдельные слова. Внимательно выслушав Су Кьи, монах надолго умолк. Наконец он обратился к замершему Тину Вину, который и здесь старался прижаться к Су Кьи.

У Май говорил медленно, короткими фразами. Рассказывал о жизни монахов, у которых нет ни дома, ни имущества, кроме одежды и табеик — чаши для сбора подаяний. Рано утром, едва взойдет солнце, послушники отправляются собирать милостыню. Они молча и терпеливо стоят на пороге дома. Что бы им ни подали, все принимают с благодарностью. Потом У Май рассказал, что с помощью своего собрата помоложе обучает ребят чтению, письму и арифметике. Однако прежде всего он стремится передать ученикам уроки, преподанные ему жизнью. И еще У Май сказал будущему послушнику, что величайшее сокровище каждого человека — мысли, рожденные в его сердце.

Застыв на коленях, Тин Вин внимательно слушал старика. Его поразили не слова и не фразы. Голос У Мая — вот что заворожило мальчика с самого начала. Негромкий, мелодичный, с удивительной гармонией слов и пауз между ними. Речь У Мая напомнила колокольчики на монастырской башне. Достаточно легкого ветерка, чтобы они запели. Слова У Мая будили воспоминания о птицах, щебечущих на заре, и даже о ровном дыхании спящей Су Кьи. Тин Вин не просто слушал монаха. Ему казалось, что чьи-то нежные руки касаются его кожи. Мальчику вдруг отчаянно захотелось доверить этому человеку свое тело и душу. Чем дольше говорил с ним У Май, тем отчетливее голос почтенного старца рисовал картину окружающего мира. И случилось то, что потом очень часто происходило с Тином. Фразы становились зримыми, превращаясь в образы. Он видел дым, который поднимался от очага и расплывался по залу. И не просто поднимался. Казалось, невидимая рука играет с его струями, заставляя их кружиться, изгибаться и только потом разрешая медленно таять в воздухе.

На обратном пути Тин Вин и Су Кьи молчали. Мальчик держался за ее руку. Ладонь была мягкой и теплой.

На следующее утро они снова пошли в монастырь. Солнце еще не всходило. Эту ночь Тин Вин спал плохо, а проснувшись, сразу вспомнил вчерашние слова Су Кьи, и ему стало тревожно. Он узнал, что на несколько недель останется в монастыре. Ему дадут соответствующую одежду, и по утрам он вместе с другими мальчиками будет ходить по улицам, собирая подаяние. Сама мысль об этом повергла его в смятение, и с каждым шагом оно только нарастало. Ходить по улицам, когда даже на дворе и внутри дома он не может пройти, чтобы за что-то не задеть или обо что-то не удариться! А если ребята забудут про его слепоту и уйдут, как он найдет дорогу к монастырю? Тин стал умолять Су Кьи вернуться домой. Там у него было два места, где он чувствовал себя в относительной безопасности: спальная циновка и табуретка в углу кухни.