Искусство сновидения

Друзья дона Хуана, видимо, были шокированы этим. Один из них спросил его, могут ли неорганические существа похитить любого. Дон Хуан ответил, что, конечно, могут. Он напомнил, что нагуаля Элиаса тоже забирали в ту вселенную, хотя он, определенно, не хотел туда идти.

Все присутствующие согласно кивнули. Дон Хуан продолжал говорить с ними, упоминая обо мне в третьем лице. Он сказал, что объединенное сознание группы неорганических существ сначала поглотило мое энергетическое тело, вызвав с моей стороны эмоциональный взрыв: необходимость освободить голубого лазутчика. Затем объединенное сознание той же группы неорганических существ втянуло мою инертную физическую массу в свой мир. Дон Хуан добавил, что без энергетического тела человек представляет собой всего лишь кусок органической материи, которой может легко управлять другое сознание.

— Неорганические существа склеены вместе, подобно клеткам тела, — продолжал дон Хуан. — Когда они сливают свое сознание воедино, они непобедимы. Им ничего не стоит выдернуть нас из нашей повседневности и забросить в свой мир. Особенно, если мы делаем себя доступными и заметными, как это сделал он.

Было слышно только громкое дыхание присутствующих. Все соратники дона Хуана были по-настоящему напуганы и обеспокоены.

Я хотел было начать жаловаться и обвинять дона Хуана в том, что он не остановил меня, но тут же вспомнил, как он неоднократно пытался предостеречь меня, не допустить всего этого, но все было напрасно. Дон Хуан, определенно знал о том, что происходило в моем уме. Его улыбка свидетельствовала об этом.

— Причина, по которой ты болен, — наконец обращаясь ко мне, сказал он, — заключается в том, что неорганические существа забрали всю твою энергию и дали тебе свою. Этого было бы достаточно, чтобы убить любого. Но, как у нагуаля, у тебя есть дополнительная энергия; поэтому ты с трудом, но все же выжил.

Я сказал дону Хуану, что помню куски и обрывки совершенно бессвязного сна, в котором я находился в мире желтого тумана. Он, Кэрол Тиггс и его друзья вытаскивали меня из него.

— Мир неорганических существ физическому глазу кажется миром желтого тумана, — сказал он. — Когда ты подумал, что у тебя был бессвязный сон, в это время ты действительно впервые смотрел своими физическими глазами на мир неорганических существ. И, насколько бы странным это тебе ни показалось, для нас это тоже было впервые. Мы знали о мире тумана только из рассказов магов, а не из собственного опыта.

Ничто из того, о чем он говорил мне, не имело для меня смысла. Дон Хуан уверил меня, что из-за недостатка моей энергии более полное объяснение для меня было невозможным. Я должен удовлетвориться тем, что он рассказал мне, и тем, насколько я понял это сейчас.

— Я вообще ничего не понял, — настаивал я.

— Тогда ты вообще ничего не потерял, — ответил он. — Когда ты окрепнешь, то сам ответишь на все свои вопросы.

Я признался дону Хуану, что у меня бывают приступы жара. Неожиданно моя температура возрастает, и когда я ощущаю жар и пот, у меня возникают необычные, но беспокоящие проблески понимания собственного положения.

Дон Хуан внимательно осмотрел все мое тело своим пронизывающим взглядом. Он сказал, что я нахожусь в состоянии энергетического шока. Меня временно поразила потеря энергии, и то, что кажется мне приступами жара, по существу, представляет собой всплески энергии, во время которых я на мгновение восстанавливаю контроль над своим энергетическим телом и понимаю, что произошло со мной на самом деле.

— Напрягись и расскажи мне сам, что произошло с тобой в мире неорганических существ, — приказал он мне.

Я рассказал ему, что время от времени у меня появлялось ясное ощущение того, что он и его друзья входили в тот мир со своими физическими телами и вырывали меня из объятий неорганических существ.

— Верно, — воскликнул он. — Ты все делаешь отлично. Сейчас преврати это ощущение в видение того, что происходило.

Как я ни пытался, мне этого сделать не удалось. Эта неудача заставила меня ощутить необычную усталость, которая, как казалось, высушивала внутренности моего тела. Прежде чем дон Хуан вышел из комнаты, я сказал ему о том, что меня одолевает беспокойство.

— Это ничего не значит, — ответил он безучастно. — Восстанови свою энергию и не беспокойся о пустяках.

Прошло больше двух недель, прежде чем мне удалось постепенно восстановить свою энергию. Но я продолжал обо всем беспокоиться. В основном я беспокоился оттого, что не узнавал самого себя, особенно в периоды холодности во мне, которую я раньше не замечал, — определенной индифферентности, отчужденности, которую я считал результатом недостатка энергии, до тех пор, пока я не восстановил ее. Затем я осознал, что это стало новой чертой моего существа, чертой, которая постоянно поддерживала меня в состоянии отсутствия синхронизации. Для вызова тех чувств, к которым я привык, я должен было призывать их и действительно ждать момента их появления в моем уме.