Искусство сновидения

Еще одной новой особенностью моего существа стало охватывающее меня время от времени странное влечение. Меня влекло к кому-то, кого я не знал; это было настолько поглощающее и подавляющее ощущение, что когда оно возникало, я, чтобы как-то облегчить его, был вынужден непрерывно ходить по комнате. Это влечение продолжалось до тех пор, пока я не начал пользовался новым качеством в моей жизни: жестким контролем над собой, настолько новым и мощным, что это только добавляло масла в огонь моего беспокойства.

К концу четвертой недели все почувствовали, что я совсем поправился. Внезапно они полностью прекратили свои посещения. Большую часть времени я проводил во сне, в одиночестве. Тот отдых и расслабление, которые я получил, были настолько полными, что моя энергия значительно увеличилась. Я чувствовал себя, как раньше, и даже стал заниматься физическими упражнениями.

Однажды, около полудня, после легкого завтрака, я вернулся в свою комнату подремать. Перед тем, как я погрузился в глубокий сон, я долго ворочался в кровати, пытаясь найти удобное положение. Вдруг странное давление в висках заставило меня открыть глаза. В ногах моей кровати стояла та самая маленькая девочка из мира неорганических существ. Она смотрела на меня своими холодными, как сталь, голубыми глазами.

Я подскочил на кровати и вскрикнул так громко, что до того, как я прекратил кричать, в комнату вбежали трое соратников дона Хуана. Они были ошеломлены. Они с ужасом наблюдали, как маленькая девочка подошла ко мне и остановилась у границ моего светящегося физического существа. Казалось, что мы смотрели друг на друга целую вечность. Она что-то сказала мне, но я сразу не понял ничего, а в следующий момент мне все стало совершенно ясно. Она сказала, что для того, чтобы я мог понять, о чем она говорит, мне следует перенести свое сознание из моего физического тела в мое тело энергии.

В этот миг в комнату вошел дон Хуан. Маленькая девочка и дон Хуан посмотрели друг на друга. Не проронив ни слова, дон Хуан вышел из комнаты. Маленькая девочка с шелестом выскользнула следом за ним.

Суматоху, которую вызвала эта сцена у соратников дона Хуана, невозможно описать. Они потеряли все свое самообладание. Очевидно, все они видели, как за нагуалем из комнаты вышла маленькая девочка.

Сам я, казалось, был на грани взрыва. Я почувствовал, что почти теряю сознание, и вынужден был сесть. Я ощутил присутствие этой маленькой девочки как удар в солнечное сплетение. Она была поразительно похожа на моего отца. Меня захлестнули волны сентиментальности. Я пытался докопаться до смысла всего этого, пока мне действительно не стало плохо.

Когда дон Хуан вернулся в комнату, я немного овладел собой. Ожидание того, что же он скажет о маленькой девочке, перехватило мне дыхание. Все были так же возбуждены, как и я. Они обратились к дону Хуану одновременно и весело рассмеялись, когда осознали это. Главное, что всех нас интересовало, — это выяснить, было ли нечто общее в том, как воспринял каждый из нас внешний вид лазутчика. Все сошлись на том, что это была девочка шести-семи лет, очень худая, с прекрасными по-детски угловатыми чертами. Все согласились с тем, что у нее были синевато-стальные глаза, которые излучали невысказанные эмоции; ее глаза, как они утверждали, выражали благодарность и верность.

Я мог подтвердить любую деталь того, о чем они говорили. Ее глаза были настолько яркими и подавляющими, что в действительности вызвали у меня некое подобие боли. Я ощущал тяжесть ее взгляда на своей груди.

Вопрос, который занимал соратников дона Хуана и меня, касался смысла этого события. Все сошлись на том, что этот лазутчик был частью чужеродной энергии, которая просочилась сквозь грань, разделяющую второе внимание и внимание повседневного мира. Они утверждали, что поскольку они не сновидели и все же видели чужую энергию, которая была спроецирована в фигуру ребенка, то этот ребенок существовал.

Они утверждали, что могут быть сотни, даже тысячи случаев, когда чужеродная энергия проскальзывает незамеченной через естественные барьеры в наш обычный человеческий мир, но что в истории их традиции ни разу не упоминалось о событиях подобной природы. Что их больше всего беспокоило, — так это то, что о подобном не упоминалось в магических историях.

— Неужели нечто подобное произошло в истории человечества впервые? — спросил дона Хуана один из них.

— Я думаю, что это происходит постоянно, — ответил он. — Но это никогда не происходило таким открытым, волевым путем.

— Что это означает для нас? — спросил кто-то из них дона Хуана.

— Для нас — ничего, но для него — все, — сказал он и указал на меня.

Наступила напряженная тишина. Некоторое время дон Хуан шагал взад-вперед по комнате. Затем он остановился передо мной и пристально посмотрел на меня. По его виду можно было сказать, что он не может найти слов для выражения того, что он только что понял.