Искусство сновидения

— Используй свои собственные идеи. Мы подходим к концу нашего общения. Очень скоро ты останешься один.

Затем он сменил тему разговора, и я остался с ясным ощущением собственной глупости. Я не мог понять, что он хочет или что он имеет в виду под надежным признаком.

В следующий раз, когда я во сне увидел себя спящим, вместо того, чтобы покинуть комнату и спускаться по лестнице или проснуться с криком, я долгое время оставался неотрывно привязанным к тому месту, откуда я смотрел. Без волнения и отчаяния я наблюдал детали своего сна. Тут я заметил, что сплю в постели, одетый в белую футболку, которая была разорвана на плече. Я попытался подойти ближе и рассмотреть дыру, но движение было для меня невозможным. Фактически я представлял собой воплощенный вес. Не зная, что делать дальше, я сразу же пришел в сильное замешательство. Я попытался изменить сон, но какая-то незнакомая сила продолжала удерживать меня пристально смотрящим на свое спящее тело.

Пребывая в сильном смятении, я услышал, как эмиссар сновидения сказал, что неспособность контролировать свои движения пугает меня до такой степени, что может снова понадобиться пересмотр. Голос эмиссара и то, что он сказал, совсем не удивили меня. Я никогда еще так живо и с таким страхом не переживал свою неспособность двигаться. Однако я не сдался этому страху. Я исследовал его и понял, что это был не психологический страх, а физическое ощущение беспомощности, отчаяния и раздражения. Меня бесконечно беспокоило то, что я был неспособен двигать конечностями. Мое раздражение возрастало по мере того, как я убеждался, что нечто снаружи грубо держало меня. Усилия, которые я прилагал, чтобы пошевелить руками или ногами, были такими громадными и решительными, что я вдруг действительно увидел, что одна из моих ног на кровати дернулась, как при ударе.

После этого мое сознание оказалось втянутым в мое вялое спящее тело, и я проснулся так внезапно, что прошло более получаса, прежде чем я успокоился. Мое сердце билось совершенно беспорядочно. Меня трясло, и отдельные мышцы ног неконтролируемо сокращались. Я ощущал такое сильное переохлаждение тела, что мне потребовались одеяла и грелки, чтобы согреться.

Естественно, я незамедлительно отправился в Мексику, чтобы спросить у дона Хуана совета по поводу чувства парализованности и в связи с тем, что я в действительности был одет тогда в разорванную белую футболку, то есть я на самом деле видел себя спящим. Кроме этого, я очень боялся переохлаждения.

Он не был настроен обсуждать мое состояние. Все, что мне удалось выдавить из него, было одно едкое замечание.

— Ты любишь драматизировать, — сказал он твердо. — Хотя, конечно же, ты видел себя спящим. Твое затруднение в том, что ты разнервничался, ведь до этого твое энергетическое тело никогда не было сознательным, будучи цельным. Если когда-нибудь ты снова будешь нервничать и мерзнуть, держись за свой член. Это восстановит температуру твоего тела в один миг и без всякой суеты.

Я чувствовал себя слегка обиженным его грубостью. Однако совет оказался эффективным. В следующий раз, когда я испугался, я расслабился и вернулся в нормальное состояние через несколько минут, делая то, что он сказал. Поступая таким образом, я обнаружил, что если не волнуюсь и контролирую свое раздражение, паника меня не охватывает. Контроль над собой не помог мне двигаться, но он определенно дал мне глубокое чувство спокойствия и безмятежности.

После нескольких месяцев тщетных попыток начать передвигаться, я обратился к дону Хуану снова и даже не столько за советом, сколько потому, что я собирался признать свое поражение. Я столкнулся с непреодолимым препятствием и знал с неоспоримой ясностью, что потерпел неудачу.

— Сновидящий должен обладать хорошим воображением, — сказал дон Хуан с ехидной усмешкой. — А твое воображение никуда не годится. Я не советовал тебе использовать свое воображение для того, чтобы перемещать свое энергетическое тело, потому что хотел выяснить, сможешь ли ты справиться с этой загадкой самостоятельно. Ты не смог, и твои друзья тоже не помогли тебе.

В прошлом я всегда чувствовал побуждение яростно защищаться, когда он обвинял меня в недостатке воображения. Я считал, что обладаю хорошей фантазией, но общение с доном Хуаном как учителем заставило меня, к своему разочарованию, признать обратное. Поскольку я не собирался больше тратить энергию на бесполезную самозащиту, я спросил его:

— О какой загадке ты говоришь, дон Хуан?

— О загадке того, как с одной стороны невозможно, а с другой — как это легко, — двигать энергетическое тело. Ты пытаешься делать это так, будто находишься в обыденном мире. Мы тратим так много времени и усилий, чтобы научиться ходить, что верим в то, что наши энергетические тела тоже должны ходить. Но нет никаких причин, по которым им следовало бы делать это, кроме той, что такое передвижение — самое понятное для нашего ума.