Искусство войны

— Сенаторы! Вы, конечно, удивитесь, почему в то время, когда столько выда­ю­щих­ся ораторов и политиков сидят спокойно, под­нял­ась именно я, хотя ни по летам своим, ни по дарованию, ни по влиянию я не могу выдержать сравнения с сидящими здесь разумными, - Чучи развела руки, указывая на ложи сенаторов. - Все те, кто, как видите, находится здесь, полагают, что в этом деле надо дать отпор неспра­вед­ли­во­с­ти, порож­ден­ной войной, но сами они дать отпор, ввиду собственных суждений о демократии, не реша­ют­ся. Вот почему они, пови­ну­ясь чувству долга, здесь при­сут­с­т­ву­ют, а, избегая опасности, молчат? Что же сле­ду­ет из этого? Что я — всех смелее? Ничуть, - Чучи говорила всё решительнее и решительнее, - Или что я в такой степени пре­вос­хо­жу других своим сознанием долга? Даже эта слава не настолько прельщает меня, чтобы я хотела отнять ее у других. Какая же при­чи­на побудила меня более, чем кого-либо дру­го­го, высказаться сейчас?

Чучи судорожно вздохнула, переводя дух, и продолжила:

— Отбросим лишние слова. Там, за стенами Сената, полыхает война. Война, которая грозит самому существованию Республики. Да, у нас есть Орден Джедаев, и армия клонов, однако мы требуем от них слишком многого, ничего не давая взамен. И в результате - каждый день десятки планет склоняются под дюрасталевой пятой боевых дроидов Сепаратистов. Большая часть торговых путей - Римманского, Парлемианского, Кореллианского - подвергаются нападениям рейдеров КНС. Тысячи беженцев бегут от войны. Во многих мирах - голод и разруха... Каково положение дел, вы видите; теперь поду­май­те, что же сле­ду­ет делать, - видя, что никто не спешит прервать её, она продолжила, - Мне кажется, сначала надо поговорить о характере этой войны, затем о ее труд­но­с­тях и, наконец, о выборе. По характеру своему война эта такова, что вы должны про­ник­нуть­ся и вос­пла­ме­нить­ся желанием довести ее до конца. До победного конца. Дело идет о завещанной вам пред­ка­ми славе Республики, великой во всех отно­ше­ни­ях, но более всего в военном деле; о бла­го­по­лу­чии наших союзников и друзей, ради кото­ро­го наши предки вели не одну трудную и тяжкую войну; и, наконец, о благополучии народа Республики. Предки наши не раз объявляли войну за небольшие оскорб­ле­ния, нанесенные нашим торговцам и судо­вла­дель­цам. А вы? Как же должны отнестись вы к убийству стольких тысяч граждан Республики, совер­шен­но­му по одному при­ка­за­нию и одновре­мен­но? В давние времена войны были куда более разрушительнее и ожесточённее, но Республика выходила из них победителем. В то время как для наших предков было великой заслугой передать вам нашу державу столь славной, как бы для вас не оказалось величайшим позором то, что вы не в силах защитить и сохранить полученное вами.

В наступившей тишине Аск Аак удивлённо переспросил:

— Сенатор Чучи, так вы поддерживаете закупку новых партий клонов и боевой техники? Или нет?

— Нет.

После секундной паузы она всё-таки набралась смелости продолжить говорить.

— Нет. Я предлагаю не просто их закупить - я предлагаю увеличить это число вдвое, и предоставить расширенные кредиты на военные нужды. Эту войну не прекратить политикой, сейчас мы бессильны. Судьба Республики решается там, на полях сражений, а не здесь, в Сенате, поэтому мы обязаны оказать всяческую помощь тем, кто сражается и умирает ради Республики и демократии - панторанка проговорила эти слова резко, даже с некоторой долей несвойственной ей злости, и на мгновение зажмурилась. "Камень брошен, пути назад нет".

И Сенат прореагировал. Бурные крики, одобрительные и негодующие, и даже... овации. Подняв глаза, она заметила краткую, но одобряющую улыбку на лице Канцлера.

Но даже и без этого, она ощущала, что поступила правильно.

***

Последние лучи солнца Корусанта проникали через большое панорамное стекло в кабинет Канцлера, окрашивая его в красные тона. Палпатин, сидя за своим столом и сложив пальцы домиком, внимательно смотрел на Сейта Пестажа.

Этот человек был родом с Корусанта. Он стал правой рукой Палпатина вскоре после того, как тот прибыл в столицу в качестве сенатора от Набу. Он служил вместе с Кинманом Дорианой в качестве помощника сенатора Палпатина. Пестаж сопровождал Палпатина, когда тот приходил на службу в Совещательную палату Сената. Позже он иногда передавал сообщения от Палпатина капитану Сенатской гвардии. Преданность Пестажа, а также польза, которую он приносил ему, привели к тому, что, будучи избранным на пост Верховного канцлера, оставил Сейта при себе. Находясь на официальной должности личного советника Палпатина, Пестаж следил за графиком встреч канцлера и руководил его аппаратом. Также Пестаж выступал от имени Палпатина на различных собраниях. Он делал официальные заявления, касающиеся самых разных вопросов— от опротестования домыслов о мерах, которые предприняло республиканское правительство против гонок на карах, до опровержения слухов о болезни Палпатина. Кроме того, он следил и за обстановкой в Сенате.