Искусство, восприятие и реальность

Нет необходимости входить в этот полемический круг вопросов, поскольку поверхностная логическая структура фразы «иметь подобие» делает любой взгляд с позиции подобия крайне неубедительным. Вот лишь один момент: понятие сходства или подобия представляется нам симметричным. Если А подобно B, то В обязательно подобно А, при этом оба они подобны друг другу[103]. Однако если отнестись к этому серьезно, придется признать, что любое дерево есть «изображение» любого натуралистического изображения дерева. А поскольку ничто так не подобно картине, как ее репродукция, то совсем рядом маячит абсурд – мы отождествляем предмет любого изображения с его копией[104].

Дальнейшие возражения против концепции подобия. Известные (перечисленные выше) возражения против того, чтобы принимать подобие за основу натуралистического изображения, могут оставить нас неудовлетворенными. Возникает неприятное чувство, что апелляция к поверхностной грамматике «подобия» – слишком простой способ откреститься от мнимого понимания. Да, если понимать подобие как нечто симметричное и переходное, придется иметь дело с парадоксальными следствиями; но, возможно, у нас всё еще брезжит мысль о том, что в представлении, будто натуралистическая фотография «подобна» или «похожа» на свой предмет[105], всё-таки что-то есть? А если так, нельзя ли модифицировать поверхностные выводы, чтобы сохранить это понимание? Если обыденный язык обязывает нас говорить, например, что в каком-то смысле «подобия» картина более всего подобна самой себе, разве не по силам человеку найти более подходящий смысл этого ключевого выражения? Нам явно стоит копнуть несколько глубже.

Я предполагаю, что наше обычное, упрощенное, представление о «подобии» обусловлено одним или более «изображениями»[106] или идеализированными прикладными прототипами. Давайте рассмотрим несколько простых примеров явных случаев «подобия»:

Писатель покупает новую пачку бумаги для пишущей машинки. Он сравнивает предложенный ему лист с листом из предыдущей, почти полностью использованной пачки. «Это как будто то, чего я хочу, однако лучше; да, пожалуй, это то самое, что мне нужно».

Домохозяйка идет в магазин докупить ткань для платья: в своем воображении она сравнивает этот материал с тем, что у нее уже есть. «Это похоже на то, что мне нужно; это почти то же самое; думаю, подойдет».

Кинорежиссеру нужен каскадер, который заменит главного героя в опасном эпизоде. Он сравнивает обоих, определяя, достаточно ли подобия между дублером и звездой и не заметит ли зритель замены.

Историк сравнивает биографии Сталина и Гитлера в поисках «точек подобия».

Пытаясь переубедить судью, адвокат апеллирует к более раннему делу как к прецеденту, однако слышит возражение: «Я не вижу достаточного подобия между этими двумя случаями».

Эти примеры, а также многие другие, которые несложно придумать, наводят на следующие размышления:

а. Понятие подобия тесно связано с понятиями сравнения и сопоставления (а также с понятием аналогии, но здесь я им заниматься не буду). В некоторых случаях, но не во всех, мысленным пределом относительного подобия будет неотличимость: если писатель не усматривает различий между новой бумагой и старой, он, безусловно, этим удовлетворен, хотя готов довольствоваться и несколько меньшим сходством. То же самое, mutatis mutandis, относится к случаям 2 и 3.

б. В других случаях степень «подобия» сравниваемых вещей зависит от поточечного сопоставления, то есть подмечаемой аналогии между сравниваемыми вещами, и о неотличимости речь уже не идет (случаи 4 и 5).

в. Выбор конкретных критериев степени подобия в каждом отдельном случае зависит от общей цели конкретного сопоставления или сравнения по аналогии: иногда речь идет о поиске приемлемого заменителя подходящей внешности, прочности и т. д.; иногда – о правомерности применения общих понятий, изречений, максим (случаи 4 и 5). Говоря вкратце, то, что мы считаем достаточной степенью подобия или адекватными чертами подобия, в значительной мере определяется общей целью сравнения. Пойдем от противного: не будь такой цели, любое возможное сравнение окажется неопределенным и пустым. Если меня попросят сравнить А и Б или сказать, велико ли между ними подобие, то без сколько-нибудь ясного представления о цели этого сравнения я не сдвинусь с места. Конечно, если из вежливости всё же потребуется ответить, я, пожалуй, придумаю некую цель, подгоняя ее под некий знакомый мне случай и, соответственно, находя точки подобия по цвету, или функциям, или что там подскажет мне моя изобретательность.