Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953

Нервничал Солодилов недаром: ему было что скрывать. На момент его самоубийства в июне 1948 г. следователи прокуратуры готовились предъявить ему обвинения по десяткам эпизодов требования взяток на протяжении более чем пяти лет. А вскоре после его смерти прокуратура доложила Сталину и высшему партийному руководству, что обвинения в коррупции против Солодилова – только вершина айсберга. По словам следователей, они обнаружили буквально сотни случаев взяточничества, в которых замешаны десятки работников и судей многих самых престижных судов страны. В середине 1949 г. генеральный прокурор Сафонов заявил, что как минимум двадцать высокопоставленных судей брали у граждан взятки за мягкие приговоры или знали, что берут их коллеги, и не сообщали об этом. Рассекреченные в последнее время архивы показывают, что скандал вылился по меньшей мере в 22 судебных процесса, общее количество подсудимых на которых превышало три сотни⁵.

В данной главе рассматривается крупнейшее дело о взяточничестве сталинского периода, которое мы будем называть «Делом верховных судов». Это дело еще никогда внимательно не изучалось. О нем кратко упоминается в одном академическом исследовании, и, по сути, оно неизвестно ни историкам, ни широкому читателю⁶. Дело в конечном счете привело к одному из самых больших коррупционных скандалов советской эпохи.

Отчасти начало ему положили описанные в предыдущей главе неприятные, но, на первый взгляд, локальные дела о взяточничестве в московских органах военной юстиции, где главным обвиняемым выступал судебный секретарь А. Г. Баканов. От мелких фигур в периферийных судах партийные и прокурорские следователи протянули ниточки к самым высокопоставленным судьям страны. Почти одновременно скандал, разожженный делом Баканова и некоторых московских военных трибуналов, перекинулся на многие столичные суды. Сначала он затронул Военную коллегию Верховного суда СССР. Потом следователи обратили внимание на другие крупные суды в Москве и в конце концов добрались до ряда республиканских и областных судов. (Хотя в большинстве случаев я пытался выяснить, действительно ли предполагаемые взяточники были виновны в том, что инкриминировала им прокуратура, эта очень трудная ретроспективная задача не стоит в данной главе на первом месте. У меня есть определенные подозрения, подкрепляемые имеющимися материалами, но зачастую просто невозможно узнать точно, совершали ли конкретные лица те действия, которые приписывали им власти.)

Скандал в верховных судах – весьма показательный момент в истории сталинизма, советской уголовной юстиции, развития и преследования коррупции в СССР⁷. Первая часть этой главы посвящена ряду важнейших вопросов. Некоторые из них касаются места и времени происходившего. Есть много вопросов и по поводу самого следствия. Как именно расследовались крайне щекотливые и потенциально скандальные обвинения? Какие роли играли руководящие партийные органы и прокуратура, реагируя на сигналы о широком распространении преступности в высших судах страны? Что может сказать нам этот скандал о послевоенной сталинской государственной политике и правовой системе? Во второй части главы предпринята попытка заглянуть глубже официальных обвинений и нарративов, задаваясь вопросом, почему вообще некоторые судьи и другие работники высших судов вступали в сделки с просителями и посредниками, идя на огромный риск.

Сейчас, после стольких лет, мы не можем абсолютно точно понять, что именно тогда происходило, но кажется ясным, что некоторые судьи в главных судах Москвы иногда брали взятки во время войны и в послевоенные годы. Взяточников среди судей и других работников обнаружили почти одновременно в нескольких важных судебных учреждениях. Началось агрессивное следствие, и прокуратура методами, сочетающими законную следственную работу с принуждением и оговорами, стала грести в свою сеть и виновных, и, по-видимому, невиновных. Во многих случаях руководители партии и прокуратуры, наверное, сами не знали, кто виновен, а кто нет. Проще всего сказать, что все высокопоставленные судьи были одинаково коррумпированы либо что Сталин и его окружение полностью высосали скандал из пальца, однако обе эти крайности представляются неверными.