Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953

Отдельные лица всецело зависели от государственных ведомств в деле оформления насущно необходимых бумаг, удостоверяющих их трудовой стаж, личность, место жительства, включая внутренние паспорта. Повальное уничтожение личных документов и ведомственных архивов во время войны еще обострило потребность населения в массе разнообразной документации. Споры по поводу этих документов – либо их утраты и замены – могли проходить через множество отделов местной или городской администрации, чьи кадры находились в наилучшем положении, чтобы требовать незаконную «мзду» за решение проблем. Положение же индивидов, имеющих дело с бюрократией, которая зачастую не рассматривала их проблемы справедливо и вовремя, оказывалось чрезвычайно невыгодным. К примеру, пенсионеры, семьи с детьми, инвалиды, больные имели право на материальную помощь от государства. Некоторые должностные лица создавали таким людям препятствия в получении положенных льгот, содействуя процессу только после подношения ценного подарка. Просителям приходилось платить за ускорение канцелярской волокиты. По одному делу 1949 г. в Измайловской области Украинской ССР бухгалтер областного финансового отдела получил два года тюрьмы за отказ выдать субсидию женщине с детьми, если та ему тайком не заплатит⁵¹.

Один из главных мотивов для платы подобного типа порождался чудовищным жилищным кризисом в послевоенном СССР. Тогда в этой сфере существовали огромные трудности, в том числе с получением квартир. По статистике прокуратуры, незаконные платежи, связанные с жилищными проблемами, занимали второе место среди самых распространенных в послевоенные годы типов взяток, уступая только взяткам сотрудникам правоохранительных органов. В одном исследовании в феврале 1947 г. Прокуратура РСФСР обнаружила, что целую треть от 404 чел. в ее выборке арестованных за взятки составляли работники жилищных управлений⁵².

Квартира представляла собой одну из самых дефицитных и вожделенных вещей в СССР. Наличие жилья снизилось до критического уровня еще в 1930-х гг., когда миллионы людей хлынули на новые промышленные стройки и в старые, уже обустроенные города⁵³. Война усугубила нехватку, разрушив огромное количество жилищного фонда. Сразу после войны, например, один судебный работник в Белорусской ССР сообщал, что, «по данным Государственной Чрезвычайной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их соучастников – в городе Минске уничтожено 80 % строений, в гор. Витебске – 90 %, в гор. Гомеле – 85 %, в гор. Могилеве – 70 %». Как отмечает историк Карл Куоллз, в Севастополе остались пригодными к эксплуатации всего 16 % жилых зданий. В целом было, вероятно, уничтожено жилье для 25 млн чел.⁵⁴ Добавляя неразберихи, военные и гражданские власти после нападения Германии 22 июня 1941 г. эвакуировали более 16 млн чел. вглубь страны на восток. По дороге домой некоторые эвакуированные обнаруживали, что должны платить просто за разрешение проживать в городах, откуда они бежали.

Вернувшись в родной город, люди боролись за возврат своих квартир. Однако значительная часть жилищного фонда была передана государственным или военным ведомствам, которые зачастую всячески старались не отдавать людям их имущество, невзирая на их жалобы городскому руководству. Иногда гражданам приходилось давать взятки работникам жилотделов, чтобы получить обратно собственные квартиры (или не быть из них выселенными). Судебноследственные органы отмечали, что такая ситуация вызывала «нездоровые настроения и недовольство», в том числе негодование из-за тайных выплат и «подарков», требуемых сотрудниками жилищных органов. В ноябре 1943 г. главу жилуправления Ворошиловского района г. Баку судили и приговорили к 7 годам заключения за получение взятки в размере 3 800 руб. за предоставление некоему гражданину вместо его «маленькой» жилплощади (18 м²) – «большой» (36 м²)⁵⁵.

В конце войны чудовищная нехватка жилья сделала служащих жилищных ведомств весьма желанными партнерами для операций со взятками. С 1945 по 1948 г. на имеющиеся в стране жилые площади устремились 8,5 млн демобилизованных солдат, сильно обострив уже критическую ситуацию. Только с мая по декабрь 1945 г. армия демобилизовала 4,8 млн чел. Демобилизация создала огромную нагрузку и на городской, и на сельский жилищный фонд. Неудивительно, что многим ветеранам найти квартиру стоило большого труда⁵⁶. В 1946 г. следственные органы обвинили инспектора жилотдела в Тбилиси (Грузия) в вымогательстве денег у солдат, возвращающихся с фронта и нуждающихся в жилье. Дело было приостановлено, после того как инспектор скрылся от милиции⁵⁷. Одна одесская газета клеймила позором явление, когда раненых фронтовиков принуждают делать ценные «подарки», чтобы получить жилплощадь⁵⁸.