Искусство жить. Реальные истории расставания с прошлым и счастливых перемен

Солдаты видели наводящие ужас сигналы в движении крыльев ветряных мельниц, в пастухе, выводившем двух коров на поле, или в расположении свежепостиранного белья, которое развешивали на веревках прачки. Оказывается, ощущение, что тебя предали, приносит гораздо меньше боли, чем чувство, что тебя забыли.

К старости вероятность появления у человека серьезных психических расстройств снижается, но шансы впасть в паранойю повышаются. В больницах я не раз слышал жалобы пожилых мужчин и женщин: «Здешние медсестры пытаются меня отравить», «Не терял я очки, это их моя дочь украла», «Вы мне, конечно, не поверите, но я-то точно знаю, что всю мою почту читают, а в палате установлены «жучки», «Заберите меня домой, мне здесь находиться опасно».

Параноидальные фантазии выводят нас из себя, но они выполняют защитную функцию.

Они оберегают нас от более катастрофических эмоциональных состояний – а именно, от чувства, что мы никого не интересуем, что всем на нас наплевать.

Спору нет, старики иногда становятся жертвами насилия, обмана со стороны родственников и дурного обращения со стороны профессиональных сиделок, и внимательно прислушиваться к их страхам и опасениям очень важно. Но достаточно часто наши старики, равно как и те солдаты, чувствуют себя перед лицом смерти всеми забытыми. Некогда привлекательные и почтенные мужчины и женщины чувствуют, что на них обращают все меньше и меньше внимания. Мой опыт подсказывает мне, что параноидальные фантазии часто являются реакцией на равнодушие окружающего мира. Паранойя помогает человеку чувствовать, что о нем хоть кто-то думает.

* * *

Я попросил Аманду П. рассказать поподробнее о своем возвращении из Нью-Йорка.

– Я люблю свою квартиру, – сказала она, – но именно в моменты возвращения из поездок я сильнее всего ненавижу свое одиночество. Я открываю дверь, а за ней на коврике гора почты за десять дней, в холодильнике пустота, в доме – холод. На кухне никто ничего не готовил, и в квартире стоит затхлый запах заброшенности. Все это так угнетает.

Она сделала паузу.

– Когда я в детстве приходила домой из школы, все было ровно наоборот. Либо мама, либо няня, а то и обе, были дома и уже заваривали мне чай. Меня дома всегда кто-то ждал.

Слушая рассказ Аманды П., я понимал, что ее сиюминутная параноидальная фантазия – мысль о том, что, повернув ключ в замке, она подорвется на заложенной террористами бомбе, – была вовсе не безумной. На мгновение эта фантазия испугала ее, но, в конечном итоге именно этот страх спас ее от чувства одиночества. Мысль «кто-то хочет меня убить» создавала у нее ощущение, что она не забыта. Пусть она является объектом ненависти террориста, но зато существует в его сознании. Паранойя оберегала ее от катастрофы безразличия.

О восстановлении утерянных чувств

В шестилетнем возрасте Эмма Ф. влюбилась в мисс Кинг, учительницу своей подготовительной группы. Мисс Кинг носила блестящие серьги-кольца, а ногти красила ярко-красным лаком. Они с Эммой были одинаково увлечены ископаемыми. Однажды, когда Эмма сказала мисс Кинг, что снова взялась перечитывать «Паутинку Шарлотты»[3], та одобрительно похлопала ее по руке: и у нее эта книга была одной из самых любимых.

Перед завтраком в последнюю субботу учебного года Эмма уселась за кухонный стол и принялась мастерить для мисс Кинг благодарственную открытку. Нарисовав на обложке аммонита, она развернула карточку и написала внутри: «Дорогая мисс Кинг, вы самая лучшая учительница в мире. Спасибо, что вы были моей учительницей. В следующем году я буду по вам скучать. Я люблю вас больше всех, даже больше мамы. Люблю, много раз целую, Эмма».

Когда за стол сел отец, Эмма показала ему свою открытку. «Нельзя говорить, что ты любишь мисс Кинг сильнее мамы, – сказал он ей, – потому что это неправда». Эмма достала из пенала розовый ластик и начала стирать последнее предложение, но отец остановил ее. «Мне все равно видно, что там было написано, – сказал он. – Надо сделать новую открытку». Именно по этой причине – потому что отец не хотел оставлять никакого следа ее слов – Эмма поняла, что совершила какой-то поистине дурной поступок.

Совсем скоро Эмма забыла про свою открытку и про этот разговор с отцом. Но через двадцать три года она вспомнила эту ситуацию во время сеанса психоанализа.

* * *

В то утро Эмма договорилась со своим бойфрендом Марком встретиться в кофейне, но опоздала. Вскоре после ее прихода у них разгорелся спор о взаимоотношениях Эммы с ее подругой Фиби. Марк настаивал, что Эмме надо прекратить видеться с Фиби, потому что после общения с ней Эмма начинает хуже относиться к себе самой.