Искусство жизни и любви

– Ну… в подростковом возрасте я была полновата. К тому же, у меня были проблемы с кожей, и я носила очки. Возможно, сама бы я и не стала заморачиваться на этот счёт, но некоторые люди в школе никогда не давали мне забыть об этом. Мне всегда напоминали о моих недостатках. Чтобы я чувствовала себя хуже, чем есть на самом деле. И я на самом деле чувствовала себя иногда неполноценной и уродливой.

Маркус неприязненно прищурился. Его губы дёрнулись.

– Не могу поверить. Ты не должна была проходить через подобное из-за кучки каких-то ублюдков. Любого другого это могло бы сломать.

Алисса благодарно улыбнулась.

– Ты прав. Это было тяжело. И я рада, что всё осталось позади.

– Тебе досталась редкая красота. Вероятно, ей поспособствовало твоё происхождение. По крайней мере, среди американок я не встречал таких, как ты. – Он прикоснулся к её лицу и принялся очерчивать линию скул, губ, подбородка – словно оценивая скульптуру. – Ты не должна стесняться своего тела.

Она опустила ресницы.

– Моё тело неидеально.

– Идеалы для идиотов. Ты прекрасна такой, какая есть. Если бы ты видела то же, что и я, то перестала бы сомневаться.

Алисса уставилась на него и ехидно заметила:

– По-моему, кто-то просто хочет меня раздеть.

Маркус рассмеялся:

– Разве я это скрываю?

Глава 8. Первая обида

Ночью им было совсем не до сна. Поначалу они смотрели легендарный «Побег из Шоушенка», а, когда уже легли спать, в ней вдруг проснулась тяга к разговорам. Она лежала в постели в его футболке (ничего более подходящего для сна в шкафу не нашлось), подперев рукой локоть, и наблюдала. Маркус задумчиво смотрел перед собой, время от времени щурился и поджимал губы. Влюблённых окружал полумрак: лишь свет фонарей и рекламных вывесок позволял время от времени, походя, любоваться друг другом.

– Когда ты решил стать писателем? – спросила она.

Он беззвучно рассмеялся, уставившись в потолок.

– Это было так давно, что я уже и не помню. Я всегда любил читать. Ещё в детстве проштудировал все книги в домашней библиотеке. Помню, я не разрешал маме читать мне сказки на ночь – так мне хотелось прочесть их самому. Теперь я жалею об этом. – На нескольку секунд улыбка резко потухла, но он тут же пришёл в себя. – Лет в двенадцать я вдохновился одним подростковым романом и решил написать что-то своё. Разумеется, моё первое произведение так и не было закончено, – Алисса услышала горькое хмыканье. – У двенадцатилетних мальчишек же куча дел. Тогда мне было интереснее кататься на велике с друзьями, ссориться с отцом и рассуждать о несправедливости жизни, нежели писать.

– О чём был твой роман? Ты помнишь?

– О вампирах.

– О-о-о… Только не говори, что ты вдохновился «Сумерками» Стефани Майер, – попросила Алисса.

– Хорошо. Не скажу, – пообещал он, не сумев, однако, убедить её.

Алисса в изумлении приложила ладонь ко лбу.

– О, боже. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, – драматично изрекла она и накрылась с головой одеялом.

Маркус беззвучно усмехнулся.

– А ты кем мечтала стать в детстве? Могу поспорить, ты хотела стать актрисой. Так?

Алисса была так удивлена, что выбралась из-под одеяла.

– Да. А как ты догадался? Это моя тайна. О ней знали только я, мама и мой личный дневник.

– Предположим, я уже достаточно хорошо тебя знаю, чтобы делать кое-какие выводы.

– Почему-то твои выводы слишком часто оказываются правильными. Как это у тебя выходит? – промолвила Алисса, проводя рукой по обнажённой горячей коже плеч. – Ты знаешь обо мне больше, чем мои друзья и даже я сама. Иногда мне кажется, что у тебя в голове встроенный рентген.

– Я просто наблюдателен, и всё. Никакого рентгена у меня нет. А если и есть, то я не в курсе. – Маркус проводил ладонью по её руке, изучая ответвления голубых вен под тонкой кожей и маленькие родинки. – Ты эмоциональная, впечатлительная, чувственная, чувствительная. Твои эмоции сильны и глубоки. Ты жаждешь самовыражения. А сцена – это лучший способ выразить чувства во всей глубине.

– Ты прав. Наверное. Но эта мечта уже давно позади. Я не знаю, чего хочу.

– Уверен, что знаешь. В глубине души ты всегда знала, чего хочешь.

Алисса прильнула к нему ближе. На неё вновь напал страх. В её будущем не было ничего определённого: она не знала, удастся ли ей найти работу и будут ли у неё средства для существования через месяц-другой. Маркус, в свою очередь, давал ей ощущение безопасности, уверенности и покоя.

– Когда-то у меня были мечты. Я действительно верила, что стану актрисой. Даже планировала вступить в театральный кружок и получить образование. А после окончания школы у меня, по сути, и выбора не было. Я окончила бесплатный колледж, получила ненужную профессию и перебрала кучу мест. Но везде чувствовала себя лишней, работа никогда не приносила мне не то, что радости – даже удовлетворения.