Ислам и политика

А не обстоит ли все иначе? Не будет ли правильным рассматривать «Талибан» (а заодно и «Аль-Каиду», и родственные группировки) как религиозное исламское движение? И допустимо ли игнорировать религиозную же реакцию – по преимуществу негативную реакцию отторжения – на эти движения в мировом исламском сообществе? И существует ли исламский мир, или, в иной формулировке, определяется ли исламом все то, что происходит в странах большего или меньшего распространения ислама на Ближнем и Среднем Востоке? И – пожалуй, самое главное – не являемся ли мы свидетелями эволюции ислама в условиях динамично меняющегося мира? Верный ответ на эти и подобные вопросы, – да что там ответ, сама постановка вопросов, – все это предполагает преодоление стереотипов, унаследованных от прошлой эпохи.

Примечания

Впервые: РЖ-Религия [http://www.religion.russ.ru]. 2001. 27 декабря.

1 Этим термином я обозначаю такую концептуализацию (теоретическое или спекулятивное освоение наличной информации обо всем, что, как исходно предполагается, имеет отношение к исламу), при которой ислам трактуется как нечто побочное, второстепенное, незначительное, несущественное, неопределяющее – даже по отношению к тем процессам и явлениям, которые тем или иным образом маркированы как исламские. Эпифеномен – явление, сопутствующее в качестве побочного продукта другим, фундаментальным явлениям, но не оказывающее на них никакого влияния.

2 Эта парадигма сформировалась в сфере политической экспертизы и политического консультирования, за пределами отечественного научного востоковедения, в рамках которого реализовывались блестящие исламоведческие исследования, точнее, на его периферии, смыкавшейся с так называемой практикой.

3 Из последних публикаций большой интерес в этом отношении представляют интервью Леонида Шебаршина, бывшего руководителя Первого главного управления КГБ (Страшный Тегеран: Хомейни глазами разведчика // Новая газета. 2001.

2 июля. № 45 [http://2001.novayagazeta.ru/nomer/2001/45n/n45n-s19.shtml]), и заметки-воспоминания «Иранские очерки» журналиста-ираниста Михаила Крутихина [http://www.rusenergy.com/politics/a20102001,htm],

4 Меркулов К.А. Ислам в мировой политике и международных отношениях. М., 1982. С. 7. Судьба процитированной книги, вполне допустимо, должна рассматриваться как свидетельство стремления советского коммунистического руководства скрыть некие вещи. Сразу после опубликования она была, естественно, без всяких объяснений, изъята из обращения и уничтожена, отдельные экземпляры книги сохранились в частных собраниях. Существует несколько гипотез этого, во многих отношениях вопиющего факта – вопиющего не тем, что какую-то книгу запретили, а тем, что запретили книгу партийного чиновника высокого ранга.

К.А. Меркулов (ныне покойный) работал в аппарате ЦК КПСС и, по нынешним свидетельствам его бывших коллег, занимался кадрами в МИДе СССР. И книга, по предположениям, содержала некие вещи из стратегических разработок МИДа, к которым ее автор мог иметь доступ. В любом случае книгу запретили потому, что в ней было нечто запретное, связанное с исламом, точнее, с политикой советского коммунистического руководства в отношении ислама. Не исключено, что это были идеи, сведения, оценки, которые приводятся ниже.