Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

Путь от этой более скромной христологии к учению о Троице имел две фазы. В первой из них Христос был признан божеством. Затем было разработано учение о триедином божестве, включающем в себя Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа. Впервые эту формулу озвучил в начале III века, приблизительно через 170 лет после смерти Иисуса, отец церкви Тертуллиан. Однако не все приняли ее без возражений. В самом языко-христианстве в течение И, III и IV веков возникали «ереси», отрицавшие божественность Христа. «Еретики» настаивали, что Христос был «подчинен» Богу или «усыновлен» им во время крещения или воскресения. Эти течения, известные под названиями аномианизма, династического монтанизма или присциллианства, несколько различались в деталях, но все отвергали Троицу.

Самым влиятельным из этих течений стало арианство, названное так по имени Ария (ум. 336), александрийского священника, настаивавшего, что Христос был сотворен – что «было время, когда его не было». Таким образом, Христос – Сын Божий, но не божество по природе: он сын лишь по усыновлению и благодати. Такое богословие не слишком далеко от иудео-христианства, и неудивительно, что ариев обвиняли в «иудействовании»[519]. В качестве ответа на арианство на Никейском соборе (325) под эгидой императора Константина было провозглашено православие. Отцы Никейского собора постановили, что Иисус «рожден, а не сотворен» и «единосущен Отцу», – учение, которого и сейчас придерживаются все католики и большинство протестантов. Полное учение о Троице было сформулировано полвека спустя, в 381 году, на Константинопольском соборе.

Однако арианские тенденции в христианстве не умерли. Арианство – «архетипическая ересь» – возвращается снова и снова[520].

«Восстановление христианства»

27 октября 1553 года на вершине живописного холма близ Женевы, называемой Плато де Шампель, там, где сейчас жилые кварталы, произошло ужасное событие. Еретик, арестованный за десять недель до того, был привезен туда в цепях и возведен на костер. Скоро под его ногами разгорелось пламя, и несчастный был сожжен заживо. Рассказывали, что Жан Кальвин, видный богослов того времени, попросил сложить костер для казни из сырого дерева, чтобы продлить мучения жертвы.

Кальвин известен и в наше время как основатель кальвинизма, одной из основных ветвей протестантизма. Однако жертва его, чуть менее знаменитая, также была видным протестантским лидером: это был Мигель Сервет. Он родился в Арагоне, в Испании, и жил в разных частях Европы. Сервет был настоящим человеком Возрождения, специалистом во множестве наук: оставил нам трактаты по математике, астрономии и человеческой анатомии – первым из западных медиков он описал малый круг кровообращения.

Однако к ужасному концу привели Сервета его богословские труды. Как и другие протестантские реформаторы – Лютер, Кальвин и другие – он смело подверг сомнению монополию Католической церкви на христианство. Однако реформа Сервета зашла дальше, чем у Лютера и Кальвина: он усомнился в двух ключевых учениях, признаваемых и католиками, и протестантами – в учении о предопределении и, что было еще поразительнее, в учении о Троице, которое Сервет считал позднейшим изобретением христианской мысли, не имеющим оснований в Библии.

Это не было связано с недостатком почтения к Христу. На самом деле «саму фигуру Христа Сервет обожал»[521]. Когда под его ногами начало разгораться пламя, последние его слова, по рассказам очевидцев, были: «Иисус, Сын Бога вечного, помилуй меня!»[522]

Однако здесь есть христологический нюанс: для Сервета Иисус был «Сыном вечного Бога», а не «вечным Сыном Бога». С его точки зрения, Христос стал «Сыном» лишь во время воплощения, а предсуществовал только как Слово Божье. Это была не совсем «арианская ересь», однако именно в арианстве обвинили Сервета и за него казнили.

Однако, помимо этого предполагаемого арианства, были за Серветом и другие «прегрешения». В отличие от большинства христиан той эпохи, он был знаком с Кораном, хотя лишь и в частичных и несовершенных переводах на латынь. Поэтому в ранней своей книге 1531 года De Trinitatis Erroribus, то есть «Об ошибках, связанных с Троицей», он несколько раз упоминает Коран. В последней же и самой смелой своей книге, Christianismi Restitutio, или «Восстановление христианства», опубликованной в 1553 году, незадолго до казни, он также цитировал в весьма положительном контексте некоторые стихи Корана, которые Кальвин использовал против него как доказательство его богохульства. В одном из этих отрывков, симпатизирующих Корану, в которых, однако, пророк Мухаммад по-прежнему предстает как враг, Сервет писал: