Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

Услышьте же, что говорит Мухаммад, ибо истине, изреченной врагом нашим, следует дать более веры, чем горам нашей собственной лжи. Итак, он говорит в своем Коране, что Христос был величайшим из пророков, духом Божьим, силой Божьей, дыханием Божьим, самой душой Божьей, Словом, рожденным от присно-девы и Божественного дыхания… Более того, говорит он, что апостолы, и евангелисты, и первые христиане были лучшими из людей и писали истину, однако не верили в Троицу или в три Лица Божества. Нет, Мухаммад говорит, что это люди изобрели позже[523].

Иными словами, для Сервета исламская христология представляла собой отзвук того, что он считал истинным христианством. Однако в основе интереса Сервета к исламу и иудаизму лежало не предательство собственной религии, а напротив, страстное желание сделать ее проповедь более понятной и рациональной. «Многие христианские апологеты защищают свою веру, объясняя, что не так с другими религиями, – замечает современный исследователь, – но Сервет выбрал исследовать то, чего в христианстве недостает, и понять, чего мусульмане и иудеи не могут принять в христианстве и почему не обращаются в него по доброй воле»[524]. Ключевым препятствием для них, по заключению Сервета, оказалось «это предание о Троице», ставшее «посмешищем» для мусульман и иудеев[525].

Для христианского мира того времени эти идеи были не только богословски шокирующими, но и политически неприемлемыми. Быстро расширяющаяся Османская империя стояла уже у ворот Вены, и симпатии к исламу выглядели «троянским конем турецкого завоевания»[526]. Поэтому в глазах многих Сервет стал не только еретиком, но и предателем. Неудивительно, что сожгли не только его самого, но и его книги. Лишь три копии его книги «Восстановление христианства» дошли до нашего времени: сейчас они хранятся в библиотеках Парижа, Эдинбурга и Вены.

«Турецкий Христос»

Как часто случается в истории, убийцы Сервета не смогли убить его идеи. В Европе середины XVI века, особенно на отдаленных окраинах без сильной централизованной власти – в Польше, Венгрии, Трансильвании, находящейся под турецким владычеством, росло «антитринитарное» движение[527]. Во всех случаях новые церкви находились под влиянием «иудаизирующих» или «исламизирующих» тенденций, порой, впрочем, выражавшихся только в отказе от догмата о Троице.

Самым масштабным элементом в этом течении, возможно, стали «братья-поляки» – протестантская церковь, основанная в Польше в 1565 году итальянским богословом Фаусто Паоло Соццини. Социнианство, учение, названное его именем, в глазах как Католической церкви, так и лютеран и кальвинистов быстро превратилось в соблазнительную ересь. В социнианском богословии Христос был Логосом, Словом Божьим, но только в смысле interpres divinae voluntatis, «истолкователя воли Божьей». Следовательно, говорили они, Иисуса, чудесно рожденного от девы, следует почитать, но не поклоняться ему как Богу. Кроме того, социниане превозносили человеческий разум, отвергали учение о первородном грехе и отказывались от крещения младенцев[528]. На мой взгляд, у них не было идей, противоречащих исламскому богословию.

Эту параллель отмечали и другие антитринитаристы, искавшие себе союзников в исламском мире, отчасти для того, чтобы избежать религиозных преследований. В Германии Адам Нойзер, протестантский пастор, и его товарищ Иоганн Сильван в 1570 году подверглись преследованиям из-за антитринитарного манифеста, написанного Сильваном. Сильван был схвачен, подвергнут пыткам и наконец обезглавлен мечом на рыночной площади в Гейдельберге, городе на юго-западе Германии. Нойзер сумел бежать и вскоре написал османскому султану Селиму Второму письмо, где говорилось:

Я вполне убежден, что мое отпадение от идолопоклонников-христиан побудит многих Думающих Людей принять вашу веру и религию, особенно от того, что многие из них, наиболее рассудительные и образованные, в одних Мыслях со мною, о чем я сообщу Вашему Величеству из уст в уста[529].