Исландские королевские саги о Восточной Европе

19. Установили они тогда мир. – И. П. Шаскольский думал, что в 1251 г., как он датировал известие «Саги о Хаконе Хаконарсоне», был заключен первый русско-норвежский договор. Частью этого договора он посчитал некий документ, названный им «Разграничительной грамотой» (Шаскольский 1945б; см. также: Янин 1991. С. 5; Джаксон, Спиридонов 1990. С. 114–116. Первым эту гипотезу выдвинул А. Кааран: 1910. С. 27). Документ сохранился в трех списках: A – пергаменная рукопись первой половины XIV в. в собрании Арни Магнуссона в Копенгагене (AM 114 a 4°); R – одна страница рунического текста XVII в., дошедшая в составе кодекса законов норвежского короля Магнуса Исправителя Законов (Королевская библиотека Стокгольма – Holm perg 14 4°, ок. 1450 г.); T – Codex Tunsbergensis – NKS 1642 4° (1450–1500 гг.) – в Новом собрании Королевской библиотеки Копенгагена. Датировки его различны: от конца X – начала XI в. до начала XV в. Впрочем, наиболее распространено мнение, что «Разграничительная грамота» представляет собой дополнение к русско-норвежскому договору 1326 г. (P. A. Munch // AR. II; G. Storm // NGL. 1885. B. IV. S. 510; O. S. Rydberg // SNT; Кааран 1910. С. 21–33; Gallén 1969; J. Lind // Gallén, Lind 1991). Датский исследователь Дж. Линд подверг обстоятельному анализу аргументацию И. П. Шаскольского и справедливо заключил, что, основанная на двух допущениях (об утерянном оригинале и об ошибке в его переводе), теория в значительной степени лишена силы. Более того, Линд показал ложность тезиса, будто ссылка на слова «старых людей» в «Разграничительной грамоте» указывает на то, «что в ней отношения в пограничных землях регламентируются впервые» (Шаскольский 1945б. С. 53). Он раскрыл механизм установления границ в средние века посредством опроса местных жителей, преимущественно стариков. По мнению Линда, государственная граница между территориями русского и норвежского оседлого населения была установлена не в 1251 и даже не в 1326 г., а ровно на пять веков позднее – в 1826 г. (Линд 1997; см. также: Джаксон 19976).

20. Пришли татары на государство конунга Хольмгардов. – Именно на основании этой ремарки саги большинство исследователей полагает, что в рассматриваемом фрагменте речь идет о 1252 г. Однако утверждение саги о том, что во время пребывания посольства «было большое немирье в Хольмгарде», не соответствует событиям 1252 г. В этом году Неврюй приходил не на владения Александра, а на владения его братьев Андрея и Ярослава. Новгород от татар не пострадал, и даже современная событиям новгородская летопись не зафиксировала прихода на Русь «неврюевой рати».

Как отмечалось в комм. 1, единственным годом, события которого, описанные в русских источниках, находят, на наш взгляд, соответствие в рассказе 271-й главы «Саги о Хаконе Хаконарсоне», является 1257. В тот год в княжества СевероВосточной Руси пришли татары-сборщики налогов, и в Новгороде с тревогой ждали их появления. Это событие новгородской истории описано в местной летописи следующим образом: «Приде вѣсть изъ Руси зла, яко хотять Татарове тамгы и десятины на Новѣгородѣ; и смятошася люди чересъ все лѣто» (НПЛ. С. 82). В Новгородской первой летописи старшего извода запись помещена под 6765 мартовским годом, т. е. речь идет об отрезке времени между 1 марта 1257 г. и 28 февраля 1258 г. (см.: Джаксон, Кучкин 1998).

21. Больше не занимались тем сватовством. – Причины, по которым брак все же не был заключен, заслуживают особого рассмотрения. Одну из них формулирует сага («Пришли татары на государство конунга Хольмгардов, и по этой причине больше не занимались тем сватовством, которое велел начать конунг Хольмгарда»), и именно ее разделяет большинство исследователей. Другая причина вытекает из понимания сватовства как дипломатического приема по преимуществу: «Когда же оказалось, что соглашение (относительно карел. – Т. Д.) может быть проведено и может оказаться достаточно прочным и без династического брака, Александр под благовидным предлогом отказался от сложного и дорогостоящего сватовства» (Шаскольский 1945а. С. 115, примеч. 1). И наконец, последнюю причину (хотя и не отвечающую источнику) формулирует шведский историк XVIII в. У. Далин, исходя из своего восприятия логики межгосударственных связей: «в деле, до бракосочетания касавшемся», учтивыми словами было русским послам отказано (Далин 1805. С. 263 – Гл. VII, § 11, примеч. «т»). Итак, причин в литературе выдвигается три: 1) Александру было не до сватовства из-за татар (что, собственно, и утверждает сага), 2) Александр сам отказался, ибо мирный договор был заключен и без заключения брака, 3) Хакон отказал Александру, не желая выдавать дочь за данника монголов (что ни в коей мере не соответствует источнику).