Исландские пряди

Парнишки направились к выходу, а Торстейн отошел в сторону. Они выбежали вон.

Немного погодя Скьяльддис заговорила опять:

— Мне нужно выйти.

И вот она устремляется к дверям, проворно и без опаски. Торстейн освобождает ей дорогу. А когда Скьяльддис подходит к наружной двери, она спотыкается и падает на мертвое тело своей матери. Она онемела от потрясения. Затем она выбежала вон из покоев. Тут как раз подоспел Торстейн и мечом Дань Скьяльдвёр[139] отрубил ей руку. Тогда она попыталась было воротиться в покои, но Торстейн загородил ей проход. В руке у нее был короткий меч. Они сражались некоторое время, и дело закончилось тем, что Скьяльддис упала мертвой.

Тут выходит Ярнскьёльд. В руке у него был обнаженный меч, который сиял так ярко и был таким острым, что Торстейн решил, что ему никогда прежде не доводилось видать ничего подобного. Он тотчас же нападает на Торстейна. Тот увернулся от удара, но все же был ранен в бедро. Меч вонзился в землю по самую рукоять. Ярнскьёльд наклонился за ним, но в этот момент Торстейн проворно и со всего размаху нанес ему удар мечом Дань Скьяльдвёр. Удар пришелся прямиком в плечо и отхватил руку и ступню. Ярнскьёльд упал. Торстейн нанес ему вслед за тем еще несколько могучих ударов и снес ему голову.

После этого Торстейн заходит в покои. Но только он ступил внутрь, как был схвачен и брошен оземь прежде, чем успел сообразить, что происходит. Торстейн видит тут, что это явилась старуха Скьяльдвёр[140], и на этот раз иметь с ней дело было еще труднее, чем раньше[141]. Она склонилась над Торстейном, собираясь перегрызть ему глотку. И вот Торстейну приходит на ум, что, должно быть, всемогущ тот, кто сотворил небо и землю. А еще ему доводилось слыхать немало рассказов — и притом заслуживающих доверия — об Олаве конунге и той вере, что тот проповедовал, и тогда он от чистого сердца и в здравом рассудке обещает принять эту веру и, покуда жив, служить Олаву со всем возможным усердием, если только ему удастся уйти оттуда целым и невредимым[142]. И как раз когда она собралась было вонзить зубы Торстейну в горло, а тот принес свой обет, в покои проникает ужасно яркий луч и направляется прямиком старухе в глаза. От одного его вида ей сделалось так скверно, что из нее вышла вся ее сила и мощь[143]. Принялась она тут зевать, гадко разевая пасть, а потом из нее начала извергаться рвота прямо Торстейну в лицо, так что тот едва не умер от мерзости и зловония, которые от нее исходили. Люди думают, что, должно быть, некая толика этого проникла тогда Торстейну в грудь, и по этой причине, как им казалось, он с тех пор иногда менял свое обличье[144]. Но то ли это было из-за рвотины Скьяльдвёр, то ли оттого, что его вынесли в детстве.

И вот лежат они оба между жизнью и смертью и ни один из них не в силах подняться.

11.О Торстейне

Теперь надо рассказать о том, что Стюркар остается в укрытии для путников и кажется ему, что Торстейн замешкался. И вот он бросается на лавку и лежит, а спустя некоторое время туда вбегают двое мальчуганов, оба весьма свирепые с виду. У каждого в руках было по короткому мечу, и они сразу же набрасываются на Стюркара, но тот выхватывает столб из сиденья и принимается дубасить их, покуда не убивает обоих.

После этого он выходит из дома, догадываясь, что могло задержать Торстейна, и идет, пока не приходит к палатам. И вот он видит следы сражения — лежащих там двоих мертвых троллей, однако Торстейна нигде не видно. Тогда он начинает опасаться, уж не попал ли тот в беду, и приносит обет создателю земли и небес принять ту веру, которую проповедовал Олав конунг, если только отыщет нынче же ночью своего товарища Торстейна живым и невредимым. Затем он заходит в палаты и доходит до того места, где лежали Скьяльдвёр и Торстейн. Он спрашивает у Торстейна, способен ли тот говорить. Тот отвечает, что, мол, этому ничто не препятствует, и просит его о помощи. Тогда Стюркар берется за Скьяльдвёр и стаскивает ее с Торстейна. Тот тотчас же поднимается на ноги. Он сильно одеревенел ото всего этого — и от борьбы с великанами, и от объятий Скьяльдвёр. Потом они сломали старухе Скьяльдвёр шею[145], и это показалось им весьма нелегким делом, поскольку шея у нее была уж больно толстая. Затем Торстейн поведал Стюркару обо всем, что с ним произошло.

Стюркар ответил:

— Ты большой храбрец, и сдается мне, молва об этих твоих подвигах будет идти, пока люди населяют Северные Страны.

Потом они стащили всех троллей в одно место, разожгли костер и спалили их дотла. Затем они обыскали палаты и не нашли там ничего ценного. После этого они отправились в путь и возвратились домой в Гимсар. И вот слух об этих событиях разнесся повсюду, и все сочли это большим подвигом.

12. Ивар признает Торстейна своим сыном

Олав конунг сидел на пиру в Хёрдаланде. Туда приезжают Стюркар и Торстейн. Они предстают перед конунгом и приветствуют его. Ивар Луч был тогда с конунгом и пользовался таким почетом, что между ним и конунгом сидели всего два человека.