Исландские пряди

На следующий день затрубили сходку и объявили, что конунг снова хочет говорить с торговыми людьми. На этот раз конунг не задержался, а пришел сразу же, и вид у него был милостивый. Он встал и сказал:

— Добрые вести пришли: что говорилось на днях о войне — пустые слухи и ложь. Будет теперь наше разрешение всякому плыть из нашей страны, куда кто хочет. Возвращайтесь осенью и привезите нам сокровищ. В обмен будет вам от нас вознаграждение и дружба[1248].

Все торговые люди, что там были, обрадовались новости и хвалили конунга.

И вот Халльдор поплыл тем же летом в Исландию и провел зиму у отца. На следующее лето он вернулся в Норвегию, ко двору Харальда конунга, но говорят, что Халльдор стал меньше бывать с конунгом, чем раньше. Часто он вечерами, когда конунг уходил спать, оставался сидеть.

2

Одного человека звали Торир Ездок-в-Англию. Он много торговал и подолгу плавал в разные страны и привозил конунгу сокровища. Торир был дружинником Харальда конунга и очень старым человеком. Торир вступил в разговор с конунгом и сказал:

— Человек я, как вы знаете, старый и сдавать начал. Невмоготу мне соблюдать придворные обычаи — пить здравицы из рога и прочее, что подобает делать. Надо бы мне подыскать что-нибудь другое, хотя всего милее и приятнее быть с вами.

Конунг отвечает:

— Твоему горю легко помочь, друг. Оставайся в дружине, но пей не больше, чем хочешь. Я разрешаю.

Одного человека из Упплёнда звали Бард. Он был верный товарищ и не стар. Харальд конунг очень благоволил к нему. Бард, Торир и Халльдор сидели на одной скамье. Однажды вечером, когда конунг проходил мимо, они сидели и пили, и Халльдор как раз передал рог Ториру. Рог был большой и прозрачный, и было видно, что Халльдор выпил половину рога. А Торир медлил и не пил. Тогда конунг сказал:

— Вот ты каков, Халльдор! Не пьешь своей доли и обманываешь старика, а сам бегаешь по ночам к шлюхам, вместо того чтобы быть с твоим конунгом!

Халльдор ничего не ответил, но Бард заметил, что слова конунга не понравились исландцу. Ранним утром на следующий день Бард пошел к конунгу.

— Рановато ты встаешь, Бард, — говорит конунг.

— Я пришел, — сказал Бард, — чтобы упрекнуть вас, государь. Нехорошо и несправедливо поступили вы вчера вечером, обвинив Халльдора, вашего друга, в том, что он не пьет своей доли. Ведь это был рог Торира, а тот уже кончил пить[1249] и вылил бы брагу в жбан, если бы Халльдор не выпил за него. И, конечно, неправда, что Халльдор ходит к распутным женщинам. Но лучше было бы, если бы он больше бывал с тобой.

Конунг отвечает, что они с Халльдором уладят это между собой, когда встретятся. Затем Бард встречается с Халльдором и передает ему слова конунга и убеждает его не принимать близко к сердцу того, что конунг сказал на пиру. Бард очень старается помирить их.

Подходит Рождество, но конунг и Халльдор не помирились. Когда наступило Рождество, стали объявлять, как это было там в обычае, кому пить из штрафного рога. Однажды утром на Рождество подстроили так, что колокольный звон был не вовремя: свечники[1250] подкупили звонаря, и он зазвонил намного раньше, чем обычно[1251]. И вот Халльдор и много других людей должны были в тот день сесть на солому, которой был застлан пол, и пить из штрафного рога[1252].

Халльдор сидит на своем месте, но ему все же подносят штрафной рог. Он говорит, что не станет пить. Тогда об этом сообщают конунгу.

— Не может этого быть! — говорит конунг. — Он выпьет, если я поднесу.

Конунг берет рог и подходит к Халльдору. Тот встает. Конунг просит его опорожнить рог. Халльдор отвечает:

— Мне не кажется, что я провинился. Ведь звон был подстроен только для того, чтобы людям пришлось пить из штрафного рога.

Конунг отвечает:

— Ты все же опорожнишь рог, как и другие люди.

— Возможно, конунг, — говорит Халльдор, — что тебе удастся заставить меня выпить. Но вот что я тебе скажу: Сигурд Свинья не стал бы так насиловать Снорри Годи[1253].

И он протягивает руку к рогу и опорожняет его. А конунг в сильном гневе возвращается на свое место.

Когда наступил восьмой день Рождества[1254], людей стали жаловать деньгами. Эти деньги назывались «Харальдовой чеканкой». Большую часть составляла в них медь, а серебра в них было не больше половины[1255]. Халльдор берет деньги, кладет себе на подол плаща, смотрит на них, видит, что они не чистое серебро, и сбрасывает их другой рукой, так что они все скатываются в солому. Бард говорит, что напрасно он так обращается с ними.

— Конунг оскорбится тем, что так обходятся с деньгами, которыми он пожаловал.

— Неважно, — говорит Халльдор. — Семь бед — один ответ.

3

После Рождества стали снаряжать корабли: конунг хотел поехать на юг вдоль побережья. Он был уже почти готов к отплытию, а Халльдор еще не начал собираться. Бард сказал:

— Почему ты не собираешься, Халльдор?

— Не хочу ехать, — говорит тот, — и не поеду. Мне ясно, что конунг не расположен ко мне.

Бард говорит:

— Но он, конечно, хочет, чтобы ты поехал.

Затем Бард идет к конунгу и рассказывает, что Халльдор не готовится к плаванью.