Испания. Фиеста, сиеста и манифесто!

Около трех тысяч поселков, зачастую представляющих архитектурную и историческую ценность, стоят абсолютно пустые — здесь никто не хочет жить, и нет средств, чтобы ими заниматься. Романские церкви, скиты, старинные постройки — и ни единой живой души. Такие деревни-призраки расположены в основном в горных районах Испании — в Пиренеях и на севере страны. Их жители один за другим перебирались в большие города, чтобы найти там работу, и постепенно не осталось никого. Сегодня группа добровольцев под управлением ученого-историка организовала движение по резаселению таких деревень, но пока им так и не удалось найти желающих там жить. В то время, как на юге страны тысячи людей оказались без крыши над головой из-за ипотечного кризиса и вынуждены спать на улицах, в отдаленные от цивилизации деревни ехать никто не хочет — там нужно начинать все с нуля. Как считает активист движения по восстановлению этих деревень, они могли бы стать туристическими центрами или местами для отдыха. Для реставрации одного поселения нужна не такая уж большая сумма — от 500 тысяч евро до миллиона, и она могла бы стать хорошей инвестицией. Но удаленность от крупных городов пугает потенциальных инвесторов, а состояние пустующих домов с каждым годом ухудшается. Замкнутый круг, выхода из которого пока не найдено.

Другой вариант «потерянного мира» — это деревни, в которых из жителей осталось всего несколько пенсионеров. Они не видят для себя возможности переезда в большой город и остаются жить там, где родились. В центральной Испании даже есть деревня, где проживает всего один человек. Все остальные разъехались кто куда, а пожилой испанец решил остаться в родном месте до конца. Раз в неделю из районного центра ему привозят продукты и лекарства, все остальное время он живет в пустой деревне совершенно один.

В провинции Леона есть целый ряд деревень, среди жителей которых остались одни старики. По воскресеньям к ним приезжает священник из центрального поселка, а через день — фургон с хлебом. Все, чем жили эти поселки, — земледелие. Кукурузные и рапсовые поля не приносили столько денег, чтобы обеспечивать потребности молодых, и они уехали отсюда целыми семьями. Так же, как и в истории с одиноким стариком, здешние пенсионеры решили не покидать родных мест и образовали своеобразную коммуну. Из развлечений у них только разговоры с соседями на центральной площади да походы в единственный на всю округу бар. Кукурузы в поле хватает на прокорм скота, тем и живут. Новых соседей не прибавляется, туристы в этих краях не бывают. Постепенно деревни пустеют, и появляются очередные «потерянные миры» на карте Испании.

Глава 6 Русская испания

Кто они, русские испанцы?

Однажды я гостила у подруги моей семьи в небольшом городе Торревьеха, на Коста-Бланка. Подруга семьи вела активный образ жизни: организовывала курсы испанского языка для русскоязычной молодежи, участвовала в специальных городских акциях и посещала все мероприятия, которые устраивала местная славянская организация. Ее искренним желанием было познакомить меня со всеми мало-мальски деятельными жителями города, говорящими на русском языке. За что, к слову, впоследствии я была ей очень благодарна, потому что именно она тогда познакомила меня с моим первым испанским работодателем, питерским армянином Андраником, с которым мы в течение года делали эмигрантский журнал для местной публики. В один из дней она решила отвести меня в святая святых, в гости к председателю местного Славянского союза Светлане. Это знакомство обещало быть для меня весьма полезным — у Светланы были крепкие связи во всех важных структурах города, к тому же она была лично знакома с каждым русскоязычным жителем Торревьехи и ее окрестностей.

Квартира председателя Славянского союза оказалась на удивление скромной, похожей на советскую хрущевку. Мы пришли, очевидно, не вовремя — в этот день у Светланы был день рождения, и она занималась приготовлением к празднику, не успевая отвечать на телефонные звонки с поздравлениями. Она попросила нас подождать ее в гостиной, пока сама она готовила нам настоящий русский морс. В тот день было как-то особенно жарко, около сорока градусов, и морсу хотелось невыносимо.

Первое, что я увидела, когда зашла в гостиную, были огромные, на полкомнаты, сани с бубенцами. Крепкие русские сани, деревянные, с щедрой позолотой. Они стояли лыжами вверх и делили комнату на две части — в первой стоял стол, за который усаживались гости, во второй диван, развернутый в сторону телевизора. По телевизору шла передача «Давай поженимся». Лариса Гузеева сватала очередного жениха ярко накрашенной блондинке, лукаво интересуясь его ежемесячным доходом. Прямо напротив дивана стоял сервант «стенка», в котором, как в музее, были собраны все образцы славянского творчества: деревянные ложки, картинки с церквями на фоне зимнего пейзажа, жестяные подносы под хохлому. Завершал картину мощный самовар, занимавший собой самую широкую полку.