Испания: поздний обед

Я слегка опьянел от путешествия и от сидра, и теперь у меня разыгрался зверский аппетит. На улице совсем стемнело, шел сильный дождь. Принесли еду в оловянных тарелках: морсилью — темную хрустящую жареную кровяную колбасу, восхитительную на вкус; миску жирных моллюсков, плавающих в соусе: это оказался всего лишь их собственный сок, вылившийся из раковин при поджаривании на сковороде. Потом подали тарелку лакона, тонко нарезанной, солено-сладкой ветчины из северо-западной Испании, и, в довершение всего, тарелку с образцами пяти астурианских сыров: ломти были щедро нарезаны, и сыры — один другого интереснее, ну прямо какие-то сказочные изделия сельского производства. Все сыры были разными, но у всех имелся отчетливый молочный привкус, пахли они ароматами пастбища, цветами и (иначе не скажешь) теплой коровой. Я вспомнил овцу, которую видел по дороге сюда, она грызла сухие травы и стебли растений высокогорных кастильских равнин. Тут же вокруг — изобилие роскошной зелени, и это, кстати, ощущается и в сырах. Мне подали мягкий свежий сыр «Тарамунди», кремовый острый «Афуэга-ль-Питу» (это название означает что-то вроде «огонь в глотке»), голубой «Кабралес», с сильным фруктовым вкусом, и «Аумандо де Приа», с таинственным привкусом дымка. А также сыр номер пять — редкий сорт «Гамонедо», который производят в малых количествах, а потому его редко встретишь за пределами данного региона. Кусочек этого сыра был совсем маленький, да и положили его отдельно от других, как бы подчеркивая его редкость. «Гамонедо» — сыр из коровьего молока, он, как и «Кабралес», насквозь пронизан тонкими жилками зеленовато-синего цвета, но на этом сходство и кончается, потому что «Гамонедо» очень сухой, крошится, и поначалу страшно взять его в рот — не прилипнет ли к нёбу, но на самом деле сыр тает во рту, превращаясь в солоноватую кремовую массу, похожую почти на пармезан.

Астурия — просто находка для любителей сыров. В этой области производится целых сорок сортов сыра, причем три из них имеют особый статус — номинасьон де орихен («название по месту происхождения»); мало какая местность в мире — даже во Франции — может похвастаться таким разнообразием продукции на столь небольшой территории.

К утру погода прояснилась, воздух стал прозрачным, и пейзаж засверкал всеми красками. В поисках источников сырного изобилия я поехал по старому шоссе, идущему вверх вдоль русла реки Селья, потом свернул на восток, навстречу восходящему солнцу, опустил стекла в машине, надел козырек для защиты глаз от солнца и почувствовал себя королем дороги. Транспорта на шоссе почти не встречалось. Пологие холмы постепенно превращались в стену гор со сверкающими вершинами, покрытыми белым, как сахар, льдом. Пики Европы, так они называются, потому что их снежные вершины — первое, что видит моряк, возвращаясь из дальних странствий.

Возле деревни под названием Пу-де-Кабралес я нажал на тормоза и остановился, чтобы сфотографировать придорожный знак — абсолютно уместный, если учесть разлитый в воздухе мощный аромат названного сыра.

Проехав несколько деревень и добравшись туда, где потоки воды срываются с гребней гор и падают вниз, заряжая воздух положительными ионами, я остановился в небольшом баре на берегу реки Грена; этот бар одновременно служил и почтовым отделением, и табачным магазинчиком, и бакалейной лавкой, и своего рода складом; тут же продавались сыры маленькими порциями (так называемые расьонес) Потолок полутемного помещения был увешан колокольчиками для коров, предметами упряжи, корзинами, рогами для питья — ритонами и окороками ветчины. Целые мешки сухих продуктов стояли развязанными на кирпичном полу; среди них я заметил мешки с грецкими орехами, фундуком и с фабес. Вообще-то это слово обозначает «фасоль», хотя на самом деле здесь так называют крупные белые бобы, из которых готовят фабаду — астурианскую бобовую похлебку, это блюдо номер один в Астурии. За стойкой бара были выставлены в широком ассортименте товары, которые могут понадобиться местным жителям для работы или отдыха: от ножей с выскакивающим лезвием, деревянных башмаков (их до сих пор носят в астурианской глубинке для хождения по непролазной грязи) и до лотерейных билетов, сигар и толстых шерстяных носков.