Испанка

Ровно в полночь мнимый маркиз де Шамери был у калитки на бульваре Инвалидов и при помощи негра проник во второй этаж отеля, где его ждала Концепчьона.

Из свидания с ней он вынес глубокое убеждение в том, что она его любит, и потому вышел от нее через час такой походкой, какой обыкновенно в древние времена римские триумфаторы входили в Капитолий.

— Она любит меня, — пробормотал он, — и с помощью черта я умру в шкуре испанского гранда. Нужно отдать полную справедливость, что это довольно приличная оболочка.

С такими-то размышлениями он вышел на бульвар Инвалидов, который был положительно пуст. Мелкий и частый дождь резал лицо.

Рокамболь поспешно зашагал к набережной, где он оставил свой купе, но его внимание было привлечено криками и бранью мужчины, который бил какую-то женщину.

Рокамболь вступился за нее, ударил мужчину и потом прогнал его. Оставшись с женщиной, он подошел с ней к фонарю и чуть не вскрикнул от ужаса. Перед ним стояла Баккара или ее живой портрет.

Эту несчастную звали Ребеккой, и она была побочной сестрой графини Артовой.

— Ну, булочник положительно желает услужить сэру Вильямсу, — проговорил Рокамболь, — иначе он не натолкнул бы меня на эту тварь!

И, сказав это, Рокамболь посадил Ребекку в свой экипаж и привез ее к себе на квартиру.

— Ну, а теперь расскажите мне свою историю, — сказал он, сажая ее в кресло в своем кабинете.

— Моя история очень обыкновенна, — ответила она с грустной улыбкой, — и очень похожа на историю всех бедных девушек.

— Все равно — говорите все, может быть, само небо послало вам во мне покровителя.

— Вы так добры.

— Вы дитя любви?

— Да.

— Ваша мать любила вашего отца?

— Просто обожала…

— Вы ненавидите вашу сестру?

— О, всей душой!

— Я тоже, — произнес холодно Рокамболь.

— Вы?

— Да.

— Что же она вам сделала?

— Я слишком много любил ее.

— А она?..

— Пренебрегла мною.

— Понимаю.

Ребекка задумалась.

— Так вы ее ненавидите? — повторил еще раз Рокамболь.

— О!..

— И вы согласитесь отомстить ей и за себя и за меня?

— От всего сердца! — вскричала Ребекка.

Через четверть часа после этого маркиз де Шамери был уже у сэра Вильямса.

Пробило два часа ночи, но слепой не ложился, он нетерпеливо поджидал Рокамболя. Сэр Вильямс до того вошел в роль своего ученика, что даже мысленно влюбился в прекрасную Концепчьону де Салландрера. А так как Рокамболь ушел от него на свидание с молодою девушкой, то сэр Вильямс горел нетерпением узнать результаты этого свидания.

Рокамболь, приберегавший эффекты к концу, не сказал ему о своей странной встрече, но передал ему подробно про свое свидание с Концепчьоной и про свои успехи в отношении ее сердца.

Сэр Вильямс был просто в восторге.

— Бедный мой старичок! — сказал Рокамболь, видя, как подействовало на слепого его торжество… — Согласись, что ты с большим талантом сыграл в Буживале любовную сцену с твоею будущею belle-soeur, графиней Жанной де Кергац?

— Согласен, — написал сэр Вильямс.

Тогда Рокамболь рассказал сэру Вильямсу про свою встречу с Ребеккой.

— Разумеется, — добавил он, — что ты, как человек гениальный, найдешь, вероятно, средство воспользоваться ею.

Сэр Вильямс кивнул головою и задумался. Наконец, грифель слепого снова заходил по доске и Рокамболь прочел:

— Ложись спать, мой милый, и приходи завтра.

— А ты что-нибудь придумаешь!

— Да, я уже нашел путь.

Повинуясь своему наставнику. Рокамболь воротился к себе, припрятал письма Концепчьоны и лег спать.

Ровно в девять часов на другой день он уже был у сэра Вильямса.

Слепой не спал всю ночь. Он сидел на кровати. Лоб его был покрыт крупными каплями пота.

— О-го. — пробормотал Рокамболь. — Ты, кажется, обдумывал все дело?

— Да.

— Ну, и нашел?

— Да. Слепой написал:

— Когда возвратится Баккара?

— Через неделю.

— Наверное?

— Да.

— Отлично.

И затем из-под грифеля сэра Вильямса вышла следующая фраза:

— Нужно найти восторженного, пылкого юношу, который бы мог серьезно влюбиться в графиню Артову. Найди такого юношу — и Баккара не возрадуется больше,

— Э! э, мне кажется, что я начинаю смекать. Что же касается до юноши, то я уже придумал кое-что и немедленно отправлюсь завтракать к виконтессе д'Асмолль.

И, сказав это, Рокамболь ушел от сэра Вильямса.

Чтобы объяснить последние слова Рокамболя, необходимо передать читателю разговор, происходивший накануне между виконтом Фабьеном д'Асмоллем и его шурином, когда они возвращались с похорон.

— Кстати, — заметил виконт после того, как Рокамболь произнес еще несколько сожалений о смерти своего соперника, — ты помнишь Роллана?

— Роллана де Клэ, твоего друга?

— Да.

— Он, кажется, путешествует по Германии, чтобы вылечиться от своей несчастной любви к баронессе Андрэ де Шамери-Шамеруа?

— Он уже воротился.

— Когда же?

— Сегодня утром.

— А!

— Смотри, вот письмо от него.

И Фабьен подал Рокамболю следующую записку: