Испанская Америка в борьбе за независимость

Распространив свое экономическое и политическое влияние на весь Парагвай, иезуиты стали по существу контролировать управление страной. Они почти монополизировали торговлю наиболее важной товарной культуры йерба-мате[9] (главной статьей парагвайского экспорта в другие колонии Ла-Платы, Перу, Чили), успешно конкурировали с местными и испанскими купцами на внутреннем рынке.

Церковь в колониях получала колоссальные доходы от сбора десятины, платежей за требы, от всевозможных ростовщических операций, «добровольных» пожертвований и т. д.

Таким образом, к концу XVIII — началу XIX в. большинство индейского населения Испанской Америки, лишившись личной свободы, а зачастую и земли, оказалось фактически в феодальной зависимости от своих эксплуататоров. Основную массу его составляли закрепощенные крестьяне, а также рабочие рудников, мануфактур, ремесленных мастерских, грузчики, домашняя прислуга. Однако в некоторых малодоступных районах, удаленных от основных центров колонизации, оставались племена, не признававшие власти захватчиков и оказывавшие им упорное сопротивление. Избегая контактов с колонизаторами, они обычно сохраняли еще прежний первобытвооощинный строй, традиционный уклад жизни, свой язык и культуру. Лишь в XIX–XX вв. большая часть их была покорена, а принадлежавшие им земли экспроприированы.

В отдельных областях существовало также свободное крестьянство: «льянеро» — на равнинах (льяносах) Венесуэлы и Новой Гранады, «гаучо» — в степях лаплатской пампы. В Парагвае преобладающей формой землевладения являлись мелкие и средние хозяйства («чакра») свободных и полусвободных крестьян. В Новой Испании имелись мелкие земельные владения хуторского типа — «ранчо».

Хотя на протяжении XVI–XVIII вв. в Испанскую Америку ввезли миллионы африканских невольников, вследствие высокой смертности, вызванной непосильным трудом, непривычным климатом и болезнями, их численность в большинстве колоний (кроме указанных выше районов Карибского бассейна) к концу XVIII — началу XIX в. была невелика.

Наряду с индейцами и неграми в Испанской Америке с самого начала ее колонизации появилась и стала быстро расти группа населения европейского происхождения. Привилегированную верхушку колониального общества составляли уроженцы метрополии — испанцы, преимущественно представители родовитого дворянства, а также богатые купцы, в руках которых находилась торговля колоний. В Америке их презрительно называли «гачупинами» или «чапетонами»[10]. Они занимали почти все высшие административные, военные и церковные должности. Среди них были крупные помещики и владельцы рудников. Уроженцы Испании кичились своим происхождением и считали себя высшей расой по сравнению не только с индейцами и неграми, но даже с креолами.

Термин «креол» весьма условен и неточен. Креолами в Америке называли родившихся здесь «чистокровных» потомков европейцев/ Однако на самом деле большинство из них имело в той или иной степени примесь индейской либо негритянской крови. Из среды креолов вышла большая часть помещиков. Они пополняли ряды колониальной интеллигенции, низшего духовенства, служили в административном аппарате и армии. Сравнительно немногие из них занимались торгово-промышленной деятельностью, но им принадлежало большинство рудников и мануфактур. Среди креольского населения были также мелкие землевладельцы, ремесленники, владельцы небольших предприятий.

Обладая номинально равными правами с уроженцами метрополии, креолы на деле подвергались дискриминации и лишь в порядке исключения назначались на высшие должности. В свою очередь они с презрением относились к индейцам и вообще к «цветным», третируя их как представителей низшей расы.

Помимо индейцев, негров и колонистов европейского происхождения в Испанской Америке конца XVIII — начала XIX в. существовала весьма многочисленная группа, возникшая в результате смешения различных этнических компонентов: белых и индейцев (индоевропейские метисы), белых и негров (мулаты), индейцев и негров (самбо).

Метисное население было лишено гражданских прав: метисы и мулаты не могли претендовать на чиновничьи и офицерские должности, участвовать в выборах муниципальных органов и т. д. Они занимались ремеслом, розничной торговлей, свободными профессиями, служили управляющими, приказчиками, надсмотрщиками у богатых помещиков, составляли большинство среди мелких землевладельцев. Некоторые из них к концу колониального периода стали проникать в ряды низшего духовенства. Часть метисов превратилась в пеонов, рабочих мануфактур и рудников, солдат, деклассированный элемент городов.