Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

На январь 1950 г. в Боровическом лагере находилось 239 испанцев. 34 из них являлись интернированными[697]. Лагерная администрация таким образом характеризовала их на тот момент: «Испанцы разделяются на следующие группы:

1) Группа примерно 70 человек, которые в период войны добровольно перешли на сторону советских войск. Как ранее, так и сейчас они изъявляют желание остаться жить и работать в Советском Союзе, имеют дружественные отношения к советскому народу и его правительству. Они ненавидят режим Франко и не желают ехать в Испанию, пока там существует фашизм.

2) Группа примерно 20 человек, также бывшие перебежчики, но они симулянты, боятся физического труда, в Испании являлись мелкими буржуа. Эта группа не проводит антисоветской линии, но и не поддерживает Франко. В Советском Союзе оставаться не желают, хотят ехать во Францию, Америку и т. д.

3) Группа примерно 35 человек. Военнопленные, которые пошли на службу к Франко по причине тяжелых материальных условий. Они ранее были настроены в фашистском духе, но, будучи в плену, осознали, что их обманывали. Поэтому они сейчас желают остаться в Советском Союзе.

4) Группа 50–60 человек. Эти люди не высказывают своих настроений, но имеют твердое намерение ехать в Испанию.

5) Группа около 30 человек. Бывшие члены фалангистской партии и фашистских молодежных организаций. Они остались верными фашизму и хотят вернуться к Франко. Они желают войны Америки с Советским Союзом, считая, что это ускорит их освобождение.

6) Группа интернированных, около 25 человек. Многие из них имеют близкие отношения с фашистски настроенными лицами и плохо относятся к военнопленным-перебежчикам. Эта группа склонна к поддержке англо-американской политики и желает ехать только в Испанию»[698].

Как видно из этого документа, статистика в целом вполне благоприятная для советских пропагандистов. Почти половина заключенных готова (по крайней мере, на словах) остаться в СССР на постоянное место жительства. Однако по-прежнему все испанцы находились в лагере. Об этом с тревогой сообщало руководство лагеря в Новгород: «В числе испанцев, содержащихся в лагере, имеется 107 человек, подавших заявления об оставлении их на жительство в СССР. Но решений по ним не принято, что вызывает с их стороны нездоровые настроения, о чем они при всяком удобном случае заявляют офицерам лагеря»[699]. Понятно, что судьба военнопленных испанцев решалась не в Новгороде, а в Москве. Здесь была замешана большая политика, столь далекая от проблем конкретного человека.

В. Г. Сидоров отмечает, что практически весь послевоенный период испанские военнопленные не вели переписку с родственниками. При этом данным правом активно пользовались военнопленные немцы, австрийцы, венгры, румыны, итальянцы и японцы. Только лишь Инструкция от 24 июля 1953 г. (приказ МВД СССР № 00576) разрешила переписку военнопленным всех национальностей, но только с близкими родственниками, указанными в личном деле осужденного[700].

Еще раз следует отметить, что очень понятны чувства людей, которые в 20–25 лет оказались в советском плену, провели в нем почти 10 лет и, самое главное, не могли добиться от руководства лагеря ответа, когда же их отпустят домой. При этом испанцы видели, как пустеют лагеря, как эшелоны с немцами, румынами, венграми идут на запад. И даже определенные послабления в содержании не могли и в малой степени компенсировать мечту о родном доме.

Проблема с испанскими гражданами стала решаться только после смерти Сталина. В список осужденных военнопленных и интернированных граждан Испании, которым по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии» срок наказания сокращается наполовину, составленный 9 апреля 1953 г., был включен 31 человек. Все они были осуждены по ст. 193–2, п. «в» УК РСФСР и содержались в это время в лагере № 476 Свердловской области и в лагере МВД № 28 °Cталинской области. В нем встречаются фамилии и бывших «боровичан».

Первой крупной и основной партией репатриированных испанских военнопленных была экспедиция на пароходе «Семирамис». Репатриированные были переданы по акту и списку работниками советского Красного Креста Шароновым и Сидоровым представителям Французского Красного Креста М. Барри и Рене ла Флош «согласно соглашению между Красным Крестом Советским и Красным Крестом Французским»[701]. В списке указывались фамилии и имена, годы рождения и воинские звания 286 репатриируемых.

Генерал Эстебан-Инфантес приводит в своей книге статистические данные о судьбе военнопленных и интернированных испанцев. Общая картина, согласно его сведениям, такова:

Репатриированные в апреле 1954 г. — 286 человек (имеются в виду прибывшие в Испанию на «Семирамисе»).

Умершие в заключении — 118 человек.

Освобожденные для работы в Советском Союзе — 66 человек.

Пропавшие без вести — 14 человек.

Всего — 484 человека[702].