Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

С началом боевых действий положение дел в Новгороде стало просто трагическим. Многие древние храмы были сильно повреждены снарядами уже в ходе августовских боев. Так, например, во время пожара в церкви Великого Ивана на Опоках погибли фонды городского музея, в том числе свыше 3000 икон и предметов старинной церковной утвари.

Священник Василий Николаевский так описывал эти дни: «Собор Святой Софии серьезно пострадал, его купола и своды были повреждены снарядами. К счастью, не пострадали чтимые мощи новгородских святых, которые в начале войны были возвращены в используемый под музей собор и помещены в раки на традиционные места. С приходом оккупантов вход в храм был закрыт, и я смог попасть в собор только в сентябре, обнаружив святые мощи в обнаженном виде в гробницах, куда попадали дождь и разный мусор.

Немцы и испанцы с папиросами во рту и с собаками прогуливались по собору и прикасались своими нечистыми руками ко святым мощам, а собаки обнюхивали их»[85].

С большим трудом отец Василий добился от коменданта разрешения привести мощи в порядок и 5 ноября 1941 г. с помощью протоиерея Петра Чеснокова обмыл их и облачил в одеяния[86].

4 октября посол Испании в Берлине граф Майалде выразил желание отправиться на фронт. Немцы на это согласились. 21 октября вместе с Рока де Тогоресом и Виктором де ла Серна, редактором фалангистского ежедневника «Informaciones», он отправился в Ригу. По дороге в Псков они встретили колонны плохо одетых и умирающих от голода советских пленных.

В штаб-квартире группы армий «Север» фон Лееб сказал Майалде, что не собирается использовать Голубую дивизию в активных боевых действиях. Он заявил испанцам, что хотел бы, чтобы солдаты с юга как можно быстрее привыкли к климату и врагу. Но это было сделать невозможно: слишком велики были потери испанцев от советских войск. Однако в испытании кровью дивизия весьма неплохо себя зарекомендовала. Именно доверие к испанцам и побудило его отослать их в стратегически важный сектор — Новгород[87].

Генерал Эрнст Буш получил новости об успешно отбитой атаке русских у Ситно, поэтому смог приветствовать посла сообщением об испанской победе. Он заявил, что наградил Муньоса Грандеса и его офицеров Железными крестами второй степени. По просьбе Рока де Тогореса Буш рассказал о действиях Голубой дивизии.

Из Коростыни они прибыли в Григорово. Испанским солдатам пришло теплое нижнее белье и ограниченное количество пальто с овчинной подкладкой. Все это начали собирать в сентябре, и одежда подходила для осени, а не для зимы. Немецкие пайки дополнялись продуктами из Испании. У испанских добровольцев, в отличие от немцев, было трехразовое питание. С родины запрашивали крепкий алкоголь с высоким содержанием спирта и кофе, чтобы заменить слабый чай.

Муньос Грандес рассказал посетителям, что испанцам не хватает транспорта, а немцы не могут снабдить их всем необходимым. Недавно командование 16-й армии вермахта предложило им корм для скота и инструкции по содержанию моторного транспорта, и испанский генерал гордо отказался от этой помощи как «не соответствующей испанской чести». Он также сказал, что мобильность дивизии улучшится, если из Испании пришлют 40–50 грузовиков. Причем, по мнению генерала, их можно было нагрузить специальными рождественскими подарками от Франко — Aguinaldo del Caudillio[88].

Высокие визитеры посетили дивизионный госпиталь, расположенный в ветеринарном техникуме в районе Григорово. Там их уже ждал генерал Франц фон Рокес. В присутствии посла и военного атташе командир корпуса приколол Железный крест второй степени на грудь Муньоса Грандеса. За этот четырехчасовой визит в прифронтовой Новгород представители Каудильо выяснили все, что могли, и отправились обратно в столицу Третьего рейха — Берлин.

Знаковым событием для солдат Голубой дивизии стал визит генерала Хосе Москардо. Для антикоммунистов он был хорошо известной фигурой. Во время гражданской войны в Испании он, защитник крепости Алькасар в Толедо, пожертвовал собственным сыном, но не сдался. Об этом в 1940 г. в Италии режиссер Аугусто Дженина снял фильм «Осада Алькасара», который завоевал приз «Кубок Муссолини» Венецианского кинофестиваля.

Уже в 70-х гг. о нем напишет Александр Солженицын в своих очерках изгнания «Угодило зернышко промеж двух жерновов»: «Толедский Алькасар, поэма и легенда той войны! Полковник Москардо и пожертвованный им сын, образ из „Илиады“.

Красные позвонили полковнику в крепость: „убьем твоего сына“. — „Передайте ему трубку. Да здравствует Испания, сынок!“

Семьдесят дней обороны, меньше литра воды на человека в день, двухсотграммовый хлебец — и защитникам, и роженицам в темных подвалах. Атаки, атаки, осада, артиллерийские обстрелы на уничтожение. Сшиблены башни, порушены стены, подкопы, подрывы, сровнены стены с землею. Обливание осажденных огнем, подготовка потопа на них, — все эти республиканские методы выстояны героями… Сделали из Алькасара символ свободы отечества!»[89].