Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Даже если Фердинанд намеревался ликвидировать традиционные свободы каталонцев, он едва ли был в состоянии это сделать. После смерти его отца в 1479 году он столкнулся с гигантской задачей положить конец долгому периоду гражданских распрей в Каталонии, а добиться этого он бы не смог без помощи умеренной части каталонцев, которые в обмен на поддержку непременно потребовали бы от Фердинанда гарантий сохранения своих традиционных свобод и законов. Именно это, помимо всего прочего, наверняка убедило Фердинанда в том, что реорганизация Каталонии должна проводиться исключительно умеренным и консервативным способом.

Самым большим новшеством при реорганизации Каталонии, проведенной Фердинандом, стало его аграрное установление. Его знаменитая Sentencia de Guadelupe от 1486 года явилась сбалансированным решением доселе неразрешимой проблемы отношений между крестьянами и их господами, более ста лет не дававшей покоя каталонской деревне. Крестьяне remenca, закрепленные за землей, получили свободу; «шесть дурных обычаев», исполнения которых требовали господа, были отменены в обмен на денежную компенсацию; и если юридически господа оставались конечными собственниками земли, реальными ее владельцами остались крестьяне, которые теперь могли уйти или отказаться от нее, не спрашивая позволения господина. Этой Sentencia было суждено стать сельской хартией Каталонии и оставаться ею в течение многих веков. Она обеспечила аграрную жизнь принципата твердым фундаментом и привела к появлению класса крестьян, которые стали собственниками во всем, кроме названия, и чье существование явилось новым и таким необходимым элементом социальной стабильности для измученной войной страны.

Работа Фердинанда по реорганизации касалась и институциональной жизни принципата. После множества проб и ошибок и в Generalitat, и в органы муниципального управления была внедрена система отбора на государственные должности, призванная уберечь эти институты от доминирования узких самовоспроизводящихся групп. Такие реформы уже сами по себе помогают понять, в каком направлении работал Фердинанд. Его план состоял не в том, чтобы отменить старые институты и заменить их новыми, а в том, чтобы просто заставить их работать должным образом. В силу убеждения или под влиянием обстоятельств он пришел к выводу, что единственным осуществимым решением проблем Каталонии было снова заставить средневековую конституционную систему принципата работать, как надо. В результате на сессии каталонских кортесов 1480–1481 годов он признал традиционную политическую систему принципата во всей ее полноте и увенчал ее знаменитой конституцией Observanca, где были специально прописаны конституционные ограничения королевской власти и порядок действий Generalitat в случае любого нарушения свобод королем или его чиновниками.

Тот факт, что Фердинанд восстановил мир в Каталонии, не создавая новых институтов, а вдохнув новую жизнь в традиционные, имел огромное значение для будущего. Вместо того чтобы использовать эту возможность для приведения княжества в большее соответствие с Кастилией, он предпочел увековечить конституционную систему, резко контрастировавшую с кастильской системой управления, которая становилась все более авторитарной. Если в Кастилии закладывался фундамент абсолютной королевской власти, то в Каталонии скрупулезно сохранялось прежнее средневековое государство, основанное на договоре. Вопрос о том, действительно ли такая форма правления лучше всего соответствовала потребностям новой эпохи, вероятно, не рассматривался. Печально, но история Каталонии XVI–XVII веков наглядно показала, что возрождение традиционных форм правления вовсе не гарантирует автоматически возрождения того духа, который наполнял их изначально. Но в общей атмосфере усталости, царившей в принципате в конце XV века, это было не очевидно. То, что в Каталонии наконец воцарился мир, стало источником глубокого удовлетворения. На время этого было достаточно, а о будущем никто не думал.

Возродив в Каталонии архаичную конституционную систему, Фердинанд тем самым отказался от возможности дальнейшего укрепления единства Испании путем введения административного и законодательного единообразия. Не было приложено никаких усилий для приведения Кастилии и Арагонской короны к большей гармонии. Вместо этого разобщенность двух корон оказалась усилена и увековечена. Если в Кастилии испанские короли XVI века во многих вопросах могли вести себя как абсолютные монархи, то в странах Арагонской короны они продолжали оставаться конституционными монархами. Если бы им понадобились деньги, они должны были собрать кортесы и присутствовать на заседаниях. Без согласия кортесов они не могли менять законы и вводить административные новшества. Для них было практически невозможно поднять войска Арагонской короны, не вступая в конфликт с местными законами и привилегиями, а их представители находились под постоянным ревнивым наблюдением защитников местных установлений.