Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Это не могло не сказаться на поведении знати, чье молчаливое согласие, если не активная поддержка, могло продолжаться только в случае, если бы восстание добилось продолжительного успеха. Опасности, грозившие аристократии в любой широкомасштабной революции, уже на тот момент живо проиллюстрировали события в Валенсии. В этой части Испании, странным образом оторванной от событий в Кастилии, разворачивалась своя революционная драма. В Валенсии недовольство начало разгораться уже летом 1519 года, пока Карл был в Барселоне. На этот раз оно не имело ничего общего с поведением фламандцев, о которых валенсийцы ничего не знали. В действительности если и была какая-то причина для политического недовольства, то она лежала в отсутствии, а не присутствии короля и его двора. Однако главный мотив беспорядков был не политическим, а социальным. Одновременно с этим был дан приказ раздать оружие гильдиям на случай возможных рейдов турецких галер на валенсийский берег. В этот момент летом 1519 года в городе Валенсия вспыхнула эпидемия чумы, которую один из проповедников в кафедральном соборе назвал карой Господней за царившую в городе безнравственность. Если это было так, то казалось особенно несправедливым, что самые аморальные из всех – знать и богачи – могли избежать наказания, сбежав из города. Пока эмоции разгорались, все, кто сидел в администрации, сбежали, и вооруженные ремесленники из гильдий, собравшись в Germania (братство), захватили власть в городе, а затем начали распространять ее на сельскую местность. Это было городское движение – движение буржуазии среднего достатка: ткачей, прядильщиков, ремесленников, и в первые месяцы его возглавлял живший в Валенсии каталонский ткач Хуан Ллоренс, который надеялся сделать Валенсию республикой наподобие Венеции. Однако экстремисты и их лидер Висенс Перес перехватили контроль над движением из рук Ллоренса (который вскоре после этого умер) и повернули его против знати и ее мавританских вассалов, которых они начали насильственно крестить.

Таким образом, когда восстание комунерос в Кастилии только разгоралось, мятежное валенсийское братство (Germania) уже представляло собой радикальное социальное движение. Несмотря на то что после смерти Ллоренса его цели стали на удивление неопределенными, оно, безусловно, представляло серьезную угрозу для аристократической власти и всего иерархического порядка. Трудно определить, какое влияние это оказало на аристократию других частей Испании, но примечательно, что арагонская знать, оказавшаяся в неприятной близости к событиям в Валенсии, не выказывала симпатий делу комунерос. Кроме того, есть признаки того, что события в Валенсии имели более широкое влияние. Например, в Мурсии дон Педро Фахардо, первый маркиз де Велес, чей бывший воспитатель, великий гуманист Пьетро Мартире, прислал ему язвительную характеристику поведения фламандцев, сначала поддержал комунерос. Но когда восстание в Мурсии попало под влияние экстремистов из валенсийского братства, лос Велес благоразумно изменил свое мнение и поднял свои собственные силы против валенсийских бунтовщиков.

По мере того как поведение кастильской знати, на которое повлияли либо события в Валенсии, либо растущий радикализм движения у нее дома, постепенно изменялось от симпатии к строгому нейтралитету или открытой враждебности, заявления и действия коммунерос, в свою очередь, становились все более антиаристократическими. Зимой 1520 года и ранней весной 1521 года, после того как экстремистская фракция под предводительством Гонсало де Леона, обойдя Ласо де ла Вега и его умеренных, захватила лидерство в Хунте, восстание комунерос начало превращаться в борьбу против знати. Города, находившиеся в сеньориальной юрисдикции, как Нахера и Дуэньяс, отказывались подчиняться своим сеньорам. Своей наивысшей точки антиаристократические настроения достигли 10 апреля 1521 года, когда Хунта сделала заявление, что дальнейшая борьба будет сопровождаться «огнем, мечом и кровью», направленными против «грандов, кабальеро и других врагов королевства». Таким образом, восстание комунерос превратилось в социальную революцию.