Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Цена финансирования имперской политики Карла для разных территорий и разных периодов времени оказалась различной и зависела от их предполагаемых финансовых возможностей и от того, насколько легко удавалось собрать с них деньги. Первоначально речь шла только о европейских территориях, поскольку роль новых американских владений в финансировании имперской политики Габсбургов в первой половине XVI века была совсем незначительной. До 1550-х годов доходы короны от Америки составляли в среднем около 200 000–300 000 дукатов в год. Сравните с 2 000 000 дукатов в год в последние годы царствования Филиппа II. Это означает, что реальное вхождение Нового Света в империю Габсбургов было отложено до 1550– 1560-х годов и что имперская политика Карла, в отличие от политики его сына, была европейской политикой.

В первую половину царствования Карла среди всех его европейских территорий основную тяжесть несли Нидерланды и Италия. Но когда возможности каждой из них начали иссякать, Карлу пришлось искать другие источники дохода, и в 1540 году он писал своему брату Фердинанду: «Мне больше негде искать поддержки, за исключением моего испанского королевства». В дальнейшем финансовый вклад Испании – что означало преимущественно Кастилии – стал играть все большую роль в сравнении с вкладом Нидерландов.

В самой Испании имелось несколько потенциальных источников дохода, как светских, так и церковных. Финансовый вклад испанской церкви в имперскую политику Габсбургов в XVI и XVII веках по-прежнему требует соответствующего изучения, но его важность трудно переоценить. Если лютеранские принцы Европы извлекли огромную выгоду от разрыва с Римом и ограбления церкви на своих территориях, то короли Испании показали, что ограбление церкви можно с таким же успехом осуществить, не разрывая связей с папством, и что долговременные преимущества такого способа были как минимум не меньше, а возможно, и больше. Папской курии трудно было отказать им в предоставлении новых финансовых льгот, когда вере повсеместно угрожало распространение ереси, а испанская корона, никак не ограничивая мортмейн, могла продолжать аккумулировать собственность в руках церкви, с которой проще было собирать налоги.

Прямые доходы короны от испанской церкви в царствование Карла V состояли из tercias reales – одной трети от всей десятины, собираемой церковью в Кастилии, и subsidio – налога на церковную ренту и доходы церкви во всех испанских королевствах, установленного по договоренности между короной и папством, но номинально определяемого периодическим голосованием духовенства. В 1507 году к этому добавился excusado – новый налог, который должен был помочь оплатить войну во Фландрии, представлявший собой всю десятину от самых ценных объектов собственности в каждом приходе. Помимо этих регулярных налогов, корона использовала доходы от продажи вакантных церковных должностей и, самое главное, от земель и доходов военных орденов, которые навечно отписал короне в 1523 году бывший воспитатель Карла V папа Адриан VI и которые вскоре после этого были переданы банкирам в обеспечение ее займов. И наконец, короли Испании получали еще один очень существенный налог, дарованный им в качестве папской льготы и собираемый как с мирян, так и с духовенства – cruzada. Изначально Папская курия переуступила его испанской короне в качестве срочной помощи в ее борьбе с маврами, но потом при Карле V он стал постоянным источником королевского дохода, который выплачивался раз в три года всеми мужчинами, женщинами и детьми, желавшими приобрести индульгенцию. При минимальной стоимости в 2 reales за индульгенцию этот налог в период царствования императора приносил 150 000 дукатов в год, что было не многим меньше дохода короны от Америки.

Среди налогов, собираемых испанской короной с мирян, те, что платили страны Арагонской короны, составляли сравнительно небольшую долю. В своих восточных королевствах император полностью зависел от субсидий, которые должны были получить одобрение кортесов Каталонии, Арагона и Валенсии, каждых в отдельности. Поэтому он взял за правило собирать эти кортесы одновременно в одном и том же городе Монсон. За время его царствования в Монсоне состоялись шесть сессий кортесов: 1528, 1533, 1537, 1542, 1547 и 1552 годов. Сумма варьировалась от сессии к сессии, но все, вместе взятые, они передавали императору около 500 000 дукатов каждые пять лет. Эти кортесы были настолько сильными, а условия, которые они ставили, настолько жесткими, что практически не оставляли шансов на увеличение субсидий, и к концу царствования Арагонская корона платила не больше, чем в первые годы, хотя цены за этот период удвоились.