Испанская прелюдия

– А если караул раньше будут менять? – спросил Фраучи. – Увидят франкисты убитых часовых, осмотрят мост и найдут взрывчатку.

– Тут уж как судьба решит. Пошли к своим. – Джига согнулся и побежал меж кустов.

За ним последовали остальные бойцы.

Донцов выслушал доклад Джиги и предложил ему заняться вторым мостом. В отличие от железнодорожного он не охранялся.

– Его хорошо бы не порожним взорвать, а вместе с колонной, – сказал командир отряда. – Тут недавно грузовой конвой прошел. Дождаться бы следующего. Три часа, говоришь?

– Уже два с половиной, – уточнил Джига.

– Давай отрабатывай, взорвешь, когда надо будет, а мы понаблюдаем. Возьми с собой кого-нибудь и следи за временем.

– Это я и сам знаю.

Прошло больше часа, когда на трассе показалась колонна грузовиков и заползла на мост. Третьим по счету шел бензовоз.

«Вот бы его долбануть! – подумал Донцов. – Догадается ли Иван?»

Иван догадался. Когда бензовоз оказался на середине моста, грянул взрыв, сопровождаемый яркой вспышкой. Мост рухнул, а вслед за ним и машина. Горящий бензин разлетелся во все стороны, запылали соседние грузовики. Несколько горящих людей катались по земле, отчаянно крича.

Вскоре появился Джига с бойцом.

– Уходим. Быстро! – скомандовал Донцов, и диверсанты, не особо скрываясь, побежали в сторону перевала.

В нескольких сотнях метров от него они услышали лай собак. Он доносился не сзади, а спереди. Это означало, что путь на перевал был заблокирован.

– Что будем делать? – спросил Донцов Аугусто, бежавшего рядом, и подумал:

«Погоню фалангисты выслали давно. Видимо, обнаружили трупы караульных на железнодорожном мосту».

– От собак мы уйдем. Тут недалеко есть ручей. Пересечем его в нескольких местах, пропетляем на той стороне, а потом двинемся вдоль русла. Собаки запутаются, – проговорил Аугусто со спокойствием философа-стоика.

– А потом?

– А потом, а потом… У вас умеет кто-нибудь лазить по скалам?

– Да, нас всех этому учили, а Саша Солейко вообще самый настоящий чемпион.

Мигель перевел про чемпиона.

Аугусто заулыбался и сказал:

– Тогда все в порядке. Мой друг однажды проделал такой фокус. Уж не знаю, от кого он убегал. Сейчас в мадридской тюрьме нары греет.

Группа прошла по ручью, отвернула в сторону и уперлась в скалу высотой метров тридцать.

– После нее пологая часть. Там легко спуститься, – сказал Аугусто.

– Сан Саныч, ты ее осилишь? – обратился Донцов к Солейко.

– Да это детская забава, – отозвался тот. – Только вот ни одного костыля у меня нет. Веревка найдется.

– А если использовать штыки, – предложил кто-то из бойцов.

– Можно попробовать. Скала щелястая. – Солейко взял штык, камнем забил его в трещину, проверил и заявил: – Выдержит.

Вскоре он оказался на вершине скалы и сбросил веревку, по которой поднялись остальные бойцы.

Когда они спускались с горы, сзади раздался глухой взрыв. Это сработал второй фугас Джиги.

Диверсанты миновали долину и лес, вышли на плоскогорье. Светало. По горизонту тянулись силуэты гор. С них веяло холодом.

Гул артиллерийской канонады оповестил бойцов о начале наступления республиканских войск на Теруэль.

– Слушай, Мигель, ты когда намереваешься поехать в Валенсию? – спросил Донцов, когда они добрались до базы и высадились из машин.

– Завтра с утра, – ответил тот.

– Ты можешь выяснить по своим каналам, кто отдал приказ устроить ту засаду?

– Вероятно, смогу.

Мигель вернулся к вечеру следующего дня. Он сказал Донцову, что никто из руководства, находящегося в Валенсии и Мадриде, такого приказа не отдавал.

Аликанте

Донцов вместе с тремя земляками проживал теперь в весьма добротном каменном доме, где ранее обитало складское начальство. То ли временно, то ли постоянно. Территория вокруг была огорожена забором из сварной арматуры с металлическими воротами. Возле крыльца стояла собачья будка, которая долго не пустовала. Туда был поселен огромный приблудившийся кобель лохматой породы, получивший кличку Цербер. Пес сразу же осознал, чего от него хотят новые хозяева. Он фанатично охранял окрестную территорию и «Додж», припаркованный во дворе под навесом.

Донцов позавтракал и взглянул на стенные часы, добытые где-то домовитым Солейко. До назначенного им совещания командного состава отряда оставалось больше часа, и Алексей решил проконтролировать процесс обучения новобранцев. Он покормил пса, вышел за ворота и побрел вдоль однотипных кирпичных пакгаузов.

В одном из них была устроена аудитория для теоретических занятий. Бойцы натаскали туда разномастной мебели.

Александр Солейко стоял перед двухтумбовым письменным столом, на котором в разобранном виде лежал пистолет-пулемет Дегтярева. Рядом в ободранном кресле расположился Мигель в качестве переводчика.

– Это оружие имеет вес около четырех килограммов, обеспечивает стрельбу со скоростью восемьсот выстрелов в минуту с эффективной дальностью до двухсот метров, – монотонно вещал Солейко.

Донцов сидел за спинами бойцов, слушал вполуха речитатив лектора и размышлял о насущном: