Испанский поход

«Может, на меня рассказ Летиса так подействовал, – усмехнулся Федор, разглядывая очередной поворот, за которым дорога расходилась сразу на три колеи. Там на возвышении, чуть в стороне, стоял пост из кельтов, человек тридцать, рядом с которыми дремали от зноя на своих конях нумидийцы Сифакса. Чернокожих воинов было тоже человек тридцать. От этой группы то отъезжали несколько всадников, то вновь возвращались к ней. Поэтому Чайка не обратил особенного внимания на другой отряд нумидийцев, появившийся из-за поворота дороги и устремившийся к посту. Лишь когда пронесшиеся мимо всадники окатили всех, кто там находился, лавиной дротиков, Чайка понял, что это враги.

– Развернуться! – приказал он своим солдатам, приближавшимся к месту разыгравшейся битвы. – Поднять щиты! Это солдаты Масиниссы!

Пока африканцы перебрасывали щиты, что несли за спиной на ремне, в руку, Чайка видел, как сыпались со своих коней нумидийцы Сифакса, получив по дротику в грудь или спину. Весь дозор был перебит мгновенно. Даже кельты не успели толком среагировать – так молниеносно и дерзко была проведена атака. Человек десять кельтов уже валялись в пыли, пронзенные дротиками. Остальные безуспешно пытались отбиться от проносившихся мимо и не пытавшихся вступить в контакт всадников.

Конница Масиниссы приближалась. Их было около двух сотен. Африканские пехотинцы уже изготовились к отражению атаки, прикрывшись щитами. Федор был почти уверен, что выдержит удар, все же перед ним была легкая конница, а ему приходилось сталкиваться и выходить победителем из боя с тяжеловооруженными всадниками. Чего стоила атака римских катафрактариев у моста через Ибер.

– Стоять на месте! – приказал он, когда чернокожие всадники оказались рядом. – Сомкнуть ряды!

Забарабанившие по щитам дротики смогли поразить лишь немногих. Выучка у африканцев была на высоте, но и нумидийцы не отличались глупостью. Им нужно было постараться использовать внезапность и нанести противнику максимальный ущерб, не ввязываясь в длительное сражение. Что они и сделали. Налетев на передние ряды пехотинцев Чайки с правого фланга, они попытались с ходу проломить и разорвать их строй, потоптав конями. В ближнем бою они использовали свои короткие копья, пригодные больше для метания и не очень удобные для ближнего боя всадника с пехотинцем. Но тем не менее им удалось на время пробить строй пехотинцев и поразить человек пятнадцать своими копьями.

– Руби их! – крикнул Федор и, решив подать пример своим воинам, бросился навстречу ближнему всаднику.

Отбив щитом пущенный в него дротик, он сумел ссадить ловким ударом фалькаты нумидийского всадника со скакуна. Изогнутый клинок легко вошел в плоть и рассек нумидийцу бок. Тот вскрикнул, рухнув в дорожную пыль, и Чайка добил его вторым ударом, когда тот попытался встать.

Некоторое время нумидийцы вертелись на своих конях перед строем, уклоняясь от сверкавших на солнце фалькат пехотинцев, и с успехом продолжали бой. Но когда в дело вступили лучники, – последние шеренги седьмой спейры состояли из лучников, – их везение мгновенно прекратилось.

На глазах Федора то один, то другой всадник противника падал со своего коня, пронзенный карфагенской стрелой. Увидев это, командир нумидийского отряда – здоровенный чернокожий воин в белой тунике, заколовший уже нескольких пехотинцев, – вскинул руку вверх, издав боевой клич. Затем он развернул коня и первым поскакал прочь, увлекая за собой своих воинов обратно к развилке дорог, куда уже спешили кельтские воины, стремясь отрезать им путь к отступлению.

Но воинам Масиниссы удалось уйти с небольшими потерями. Они пронеслись как вихрь мимо кельтов с их устрашающего вида топорами и вскоре исчезли за одним из ближних перевалов. Лишь облако пыли осталось висеть над дорогой, да несколько десятков неоседланных коней теперь носились по ущелью, потеряв своих седоков.

– Не соврал Летис, – усмехнулся Федор, когда с ним рядом остановился командир седьмой спейры, – действительно быстрые ребята.

– И местность знают отлично, – подтвердил выводы друга Урбал, опуская вниз окровавленную фалькату, которой успел зарубить двух нумидийцев. Один из них оставил отметину на его кирасе, царапнув копьем плечо. – А ведь мы их ждали не раньше чем послезавтра.

– У Масиниссы, видимо, другие планы, – проговорил Федор, – не удивлюсь, если он решил выиграть эту войну.

– Гасдрубал не позволит, – уверенно заявил на это Урбал.

Федор промолчал, решив на этот раз оставить свои сомнения при себе.

Следующие два дня боев больше не происходило, и они благополучно прибыли в Цирту, где встали лагерем. Столица Сифакса не произвела на уставшего командира двадцатой хилиархии большого впечатления. Небольшой городок, если не деревня по сравнению с Римом и Карфагеном, зажатый между двумя хребтами и руслом реки. Вокруг Цирты им попалось множество стойбищ кочевников, где бродили стада коз и лошадей. Но были и пахотные земли, очень редкие, правда, в этой горной местности.